- Хорошо, - говорю я, опуская и открывая банку с сахаром. Я добавляю щепотку к остальным ингредиентам и размешиваю кляр. Если я притворюсь, что ничего не произошло, львиная доля моих зрителей даже ничего и не заметит.
Это могло бы быть похоже на сцену с мальчиком-призраком за занавесками из «Трёх мужчин и младенец». Странно, но отвлекает меньше, чем ты думаешь.
Мальчик-призрак. Призрачная сарделька. Одно и то же?
- Не взбивайте! – бодро говорю я. – Пахта активирует пищевую соду для хорошего подъёма теста.
По лицу Тома катятся слёзы.
- Затем наденьте свою сосиску на палочку, - произношу я дерзко в камеру. – Вот так. – Я насаживаю хот-дог на деревянную шпажку и гадаю, что делает в моей кладовке сосиска Брахта.
- Окуните… поверните… - я покрываю хот-дог кляром. – И, жарьте!
Я опускаю первую сосиску во фритюрницу. Шипение заглушает истерическую икоту Тома.
И так оно и происходит. Я жарю. Я делаю капусту. Том на своей стороне столешницы достаточно пришёл в себя, чтобы я пригласила его в кадр, когда накрыла на стол. – Вы знаете, с кем я собираюсь этим поделиться, верно? Это Mr. Fixit. Он построил эту потрясающую кухню. – Я улыбаюсь ему и маню.
Я почти слышу, как наш новый зритель говорит «ооохххх», когда Том заходит за стойку, чтобы обнять меня.
- Хочешь сделать первый укус своего большого корн дога? – спрашиваю я, держа в руке шпажку.
- В любое время, в любом месте, лапочка. – Он дарит мне быстрый поцелуй, который наверняка разобьёт сердца. – Всё, что ты мне приготовишь – моя новая любимая еда.
Я надеюсь, что наша аудитория тает, потому что я, безусловно, это делаю.
Он берёт ещё один корн дог и протягивает мне. Мы стукаемся ими, как будто поднимаем бокалы с прекрасным шампанским. Том протягивает руку, чтобы нажать кнопку, которая запустит воспроизведение нашей музыки для зрителей. Потом обнимает меня и откусывает ещё один кусочек.
Его компьютер сигналит.
- Мы закончили! – произносит мой милый.
Затем мы оба начинаем смеяться.
Том выключает свет и заключает меня в объятия, его Умелые Руки твёрдо приземляются там, где им и положено: на мою задницу. Он всё ещё смеётся. И целует меня.
Сэди входит с девочками и бросает хмурый взгляд на следы от муки на полу у кладовки. – Ой-ой. Похоже, произошёл несчастный случай.
- О, ты даже не представляешь! – говорю я.
- Заткнись, - раздаётся голос из-за двери кладовки. Слышится какое-то шарканье, и Эш, наконец, открывает дверь, всё ещё в муке, но, по крайней мере, одетая.
- Ни. Единого. Слова. – Она приглаживает волосы. Мы все наблюдаем, как она медленно и методично пересекает кухню и идёт в ванную.
- Она меня ненавидит, - говорит Брахт, выходя из кладовки.
- Да, - соглашается Том.
- И мне это так нравится, - произносит Брахт. Он хватает с тарелки корн дог.
Мы снова смеёмся. Может быть из-за головокружения, может быть, потому что это снимает стресс, или, может быть, потому что видеть, как Эш проходит мимо нас, как королева Англии после того, как её лапал Мистер Сарделька, также удивительно, как наблюдать полное затмение.
Том наклоняется и шепчет мне на ухо. – Я не могу дождаться, чтобы увидеть, что ты будешь готовить в следующий раз.
- Чтобы это не было, это будет приключением, - говорю я, потому что такова моя жизнь с Томом. Одно приключение за другим. Неловкое, смешное и красивое одновременно.
- Теперь мы будем есть! – объявляю я. Это корн доги для всех.
Никто – даже Сэди – не тянется к капусте в первую очередь.
Notes
[
←1
]
mon frère – (фр) мой друг.