— Мы сами захотели… таскаться, — пояснил Джеймс. — Пол к тому же… делает фильмы.
Карен пристально посмотрела на Джеймса. Потом, кивнув на Пола, проговорила:
— Да, он их делает. Он делает по-настоящему хорошие фильмы.
— Я знаю! — в восторге воскликнул Джеймс. — Я смотрел «Неистового»!
— Одна из его лучших картин. — Карен усмехнулась и подмигнула Полу. — Похоже, ты нашел того, кто по достоинству оценивает твой талант. Хочешь посмотреть на фильмы с другой стороны камеры? — обратилась она к Джеймсу.
Джеймс взглянул на мать, и та утвердительно кивнула. Карен обняла мальчика за плечи и повела к одной из камер, на ходу отвечая на вопросы.
— Может быть, осмотрим здание Оперы, пока они снова не приступили к съемкам? — предложил Пол, оставшись наедине с Линн.
Она молчала, разглядывая носки своих туфель, и ее молчание показалось Полу ужасно оскорбительным. Но все же он заставил себя улыбнуться.
— Не упрямься, Линн. Оно внесено во все путеводители.
Взглянув на Пола, она едва заметно улыбнулась. Потом, нахмурившись, проговорила:
— Знаешь, это бессовестно. Бессовестно таким образом использовать мою любознательность.
— Хорошо, что ты наконец-то поняла… — ухмыльнулся Пол.
— Сомневаюсь, что смогла бы когда-нибудь понять тебя, — сухо заметила Линн.
Пол несколько секунд молчал, не зная, как реагировать на ее слова. Наконец, предложив ей руку, проворчал:
— Ну что ж, пошли.
Они поднялись по центральной лестнице, вошли во второй ярус главного зала и посмотрели вниз, на сцену. Бархат сидений и роскошные ковры делали этот огромный, погруженный в тишину зал еще более величественным. Прислонившись к закрытой двери, Линн разглядывала облицованные мрамором стены, балкончики и уютные ложи; она готова была смотреть куда угодно, только не на Пола.
— Взгляни. — Линн указала вверх; под потолком висела массивная люстра, напоминавшая огромный, украшенный бриллиантами колокол. — Ты знаешь, что она весит больше шести тонн? — Линн еще долго стояла, задрав голову.
Но Пола привлекали не сверкавшие под потолком холодные безжизненные стекляшки, а изящная шея стоявшей перед ним женщины. Наконец Линн опустила голову и, перехватив взгляд Пола, инстинктивно метнулась к двери, точно самка, почуявшая опасность. Но Пол ухватил ее за руку и привлек к себе.
— Линн, нам нужно поговорить. — Он взял ее за плечи.
Она отрицательно покачала головой и попыталась высвободиться, но Пол, оттеснив ее к ряду кресел, встал прямо перед ней.
— Что ж, я тебя слушаю, — проговорила она со вздохом.
Пол не ожидал, что мяч так быстро вернется на его половину корта. Поэтому выпалил первую пришедшую ему в голову бессмыслицу:
— Ты меня не выпускаешь.
— Что?.. — Линн в недоумении заморгала. — Я не выпускаю тебя? — Она толкнула его в грудь. — Ты сошел с ума, дай мне пройти.
— Линн, успокойся, пожалуйста. Я совсем не это хотел сказать. Просто неудачно выразился. Вчера вечером, во время обеда, тебе было не по себе, но я в этом не виноват. — Он немного помолчал. — Я только хочу сказать… Для меня очень важно знать, как ты относишься к тому, что произошло между нами. Я все же хочу…
— Чтобы мы остались друзьями? — Снова оттолкнув его, Линн пристально посмотрела ему в глаза. — Я даже не понимаю, что это означает, Пол. — Она повысила голос. — Помощь в день отъезда? Обмен рождественскими открытками? Полуночные звонки, чтобы поговорить о нашей лишенной любви жизни? Этого ты хочешь? — закончила она с вызовом.
— Нет, черт побери! — Крепко прижав ее к креслам, он с трудом сдерживал дрожь мгновенно пробудившегося желания. Линн потупилась, дыхание ее участилось, и Пол увидел, что под тонким хлопком ее тенниски вырисовываются набухающие соски. — Я хочу тебя, Линн, — проговорил он с дрожью в голосе и заглянул ей в глаза. — Я все время думал о тебе, о том, как хорошо нам было бы вместе. — Пол прикоснулся пальцами к ее груди и тотчас же ощутил напряжение в паху. — И мне кажется, что не только я об этом думал.
— Одного желания недостаточно. — Сделав глубокий вдох, Линн немного успокоилась. — То, что у нас было… это незначительный эпизод… Мы забудем…
— Значит, ты хочешь все забыть?
— Так будет лучше.
— Лучше? Для кого? — Стиснув зубы, Пол заставил себя отступить на шаг.
— Для нас обоих. Я привыкла к постоянству, а тебя хватает только на несколько дней, и этого не изменить. — Ее глаза наполнились слезами.
— Ты говоришь так, будто не существует ничего промежуточного, ничего, кроме пустоты, возникающей после физической близости и клятв в вечной любви.