— С удовольствием, — ответил кандидат наук.
Она снова встретила Хайнца Маттека через неделю, когда возвращалась от Марион. Он стоял на площадке для автомашин и смотрел вверх, на три освещенных окна. Ее он заметил, лишь когда она схватила его за руку.
— Хайнц, — сказала она. — Ты не должен этого делать. — Она отвела его в сторону и продолжала: — Мы все-таки выдвинули Марион в уполномоченные. А еще она купила себе машину. Одно время ей казалось, что между мной и тобой что-то есть. Но теперь она с этим разделалась. Ты понял? Она с этим разделалась. Она ждет тебя.
Как-то в субботу вечером Хайнц Маттек позвонил в дверь к Паулю. Открыла его жена. Он назвался. Нельзя ли ему поговорить с Паулем? Она оглядела его с ног до головы, потом до нее дошло.
— Убирайтесь, — сказала она. — Я же вам говорю, убирайтесь.
Но Хайнц Маттек не двигался с места. Когда она хотела захлопнуть дверь, он поставил на порог ногу. В конце коридора появился Пауль.
— Можно мне войти? — спросил Хайнц Маттек.
Пауль не отвечал.
— Впусти его, — сказал он наконец.
— Но он же отравит нам весь вечер.
— Впусти его, — повторил Пауль.
— Впустить эту скотину к себе в дом? Вы слышали, это я о вас сказала.
— Да, — кивнул Хайнц Маттек.
— Кристель, — сказал Пауль, — прекрати.
Секунду она помедлила, и Хайнц Маттек, воспользовавшись ее нерешительностью, вошел в коридор.
— Вон отсюда, — прошипела она.
— Закрой дверь, — сказал Пауль. — Совсем незачем, чтобы это слышал весь дом.
Хайнц Маттек ждал.
— Я вызову полицию.
Пауль прошел мимо нее и сам закрыл дверь.
— Чего вы от нас хотите? — взвизгнула женщина.
— Так разговаривать я не могу, — сказал Хайнц Маттек.
Пауль провел его в гостиную.
— А мне, значит, отправиться погулять с детьми?
— Нет, — сказал Хайнц Маттек.
— Что?
— Я хочу, чтобы вы тоже присутствовали.
Пауль рассмеялся:
— Ну тогда присядь, Кристель.
На улице уже стемнело, когда Хайнц Маттек от них ушел, но идти домой ему совсем не хотелось. Была уже поздняя ночь, когда где-то далеко в Бармбеке он, пошатываясь, вышел из пивной и прислонился к фонарю. С большим душевным подъемом он двинулся к дому, сказав (фонарным столбам, а также прохожим, а может быть, просто ввысь, скоплению облаков, тихо или громко, вслух или про себя):
— Ох и хитер!
Укрыться от всех — ох и хитер. Она не говорит, где же он спрятался, она ищет его в своих мыслях. Но не находит, тут она пугается. Но уже не в силах остановиться, все ищет его в мыслях, хотя и хочет забыть о нем, — и тут она становится совсем маленькой. Ох и хитер же ты. Хуже ты ей ничего не можешь сделать. Ясно по крайней мере одно: ну и дерьмо же ты.
А кем он себя видит? Одиноким волком!
Старуха на автобусной остановке в ужасе прижала к себе сумку.
— Одинокий Волк, бабуля. Одиноко рыскающий по округе, окруженный ореолом тайны — страсть как интересно.
— Я позову полицию, — крикнула старуха.
— У Одинокого Волка неважно с адресом. Его имени нет в телефонной книге. Одинокий Волк одинок. И желает, чтобы все знали, как Волк одинок.
— Ты ведь тоже дитя господне, — воскликнула старуха.
— Потому что, когда все знают, что Одинокий Волк одинок, тогда Одинокий Волк уже больше не одинок.
— У меня в самом деле нечего взять, — сказала старуха.
— Одинокий Волк — это довольно странная птица.
— А вот этого не может быть, — сказал чей — то голос.
— Почему? — удивился Хайнц Маттек.
— Волк — это не птица.
Хайнц Маттек задумался.
— Логично, — сказал Хайнц Маттек. — А ты кем хочешь быть, волком или птицей? — спросил Хайнц Маттек у голоса.
— Птицей, — ответил голос.
— Я тоже, — сказал Хайнц Маттек.
— Что это? — спросила Мириам, зайдя к нему как-то поиграть.
Хайнц Маттек купил себе рыболовные снасти. Еще мальчишкой он мечтал о спиннинге и, когда пошел в ученье, мог бы сто раз уже накопить нужную сумму, но всякий раз что-то другое оказывалось важнее и полезнее. Но сейчас, после обеда, он встал с постели, оделся, поехал в город и купил себе спиннинговые снасти.
Когда в магазине увидели, что он ничего не смыслит в рыбной ловле, ему попытались всучить так называемый "комплект отпускника": набор для ловли спиннингом и сеть для ловли на глубине, где попадается и более крупная рыба. В таком случае он стал бы обладателем пластмассового удилища, инерционной катушки, блесны, двух поплавков, коробки свинцовых грузил, десятка крючков и ста метров лески — все упаковано в специальную сумку, общая стоимость пятьдесят девять марок пятьдесят пфеннигов.