– Ну так что, Николь? Когда вы придете?
– Я… пока не знаю, – обдумывая план действий, сказала Николь.
– Неужели тебе не хочется увидеть моих девочек? – спросила Патрисия таким тоном, что, ответь Николь отрицательно, подруга обиделась бы до конца жизни.
– Конечно же я мечтаю познакомиться и с твоим мужем, и с твоими дочками, но…
– Все твои «но» закончатся, как только ты позвонишь своему Кристиану и скажешь ему о своей любви. Только не пытайся меня убедить в том, что вовсе не влюблена в него, – категорично заявила Патрисия.
– Ох, если бы все было так просто, Пати, – вздохнула Николь.
– Ты сама все и усложняешь, подружка.
– Я обвинила его в предательстве, бессердечии, цинизме и еще бог знает в чем. Он никогда… никогда не простит меня.
– Глупости! Если Кристиан любит тебя – а не любить тебя невозможно, то он все поймет и простит.
– У тебя все так просто, Пати. По-твоему, любовь всесильна?
– Конечно. И это вовсе не моя выдумка. Тому есть множество подтверждений. Не надо далеко ходить: посмотри на нас с Анри. Мы вместе только потому, что не пытались спорить с судьбой.
– Если бы я просила прощения в первый раз…
– Какая разница, Николь? У тебя такой печальный голос. Ты ведь страдаешь. Не пытайся меня обмануть. Уверена, что и Кристиану без тебя плохо. Почему же вы лишаете друг друга счастья и радости любви? Сейчас же позвони ему, а завтра мы с Анри ждем вас к ужину, договорились?
Николь тяжело вздохнула, но прежде чем она начала извиняться и отказываться, Патрисия быстро добавила:
– Отказ не принимается. Ждем вас с Кристианом часам к девяти.
– Пати…
– Не желаю ничего слушать!
– Я, правда, не могу обещать, что приду, а уж за Кристиана и подавно не могу решать. Я не видела его три недели. Более того, не уверена, что он пожелает разговаривать со мной.
– А вот я уверена, что пожелает. И не только разговаривать, – со смехом подбодрила приунывшую Николь подруга.
– Что ж, я попробую, – сдалась Николь.
– Вот это мне уже нравится.
– Я совершила огромную ошибку. Если Кристиан отвергнет меня, то я его пойму. Поступи так кто-нибудь со мной, он бы уже давным-давно вымаливал прощение на коленях.
– О, а ты, оказывается, кровожадна, – усмехнулась Патрисия. – Узнаю прежнюю Николь Лакомбе. Ты ведь привыкла не ждать подарков от судьбы, а добиваться всего самостоятельно. Сейчас отличный случай попробовать свои силы.
– А вдруг у меня ничего не получится?
– Ты меня разочаровываешь, дорогая. Разве не ты учила меня стремиться всегда к успеху, а не жить, избегая неудач? Впрочем, мое приглашение в любом случае остается в силе. Даже если ты не помиришься с Кристианом, все равно приходи.
– Пати, я сейчас далеко не самая веселая компания.
– Ну и что? Ты ведь моя подруга, а не комическая актриса, чтобы веселить нас с утра до ночи. У каждого из нас случаются неприятности. Однако всем известны и счастливые моменты. Так почему бы нам не делить их между собой? Неужели ты хочешь, чтобы следующая наша встреча состоялась еще лет через десять?
Николь снова вздохнула, с удивлением осознав, что головная боль исчезла сама собой. Ей даже не потребовалось принимать таблетку аспирина. Да и чай уже остыл. Что ж, Патрисия оказала на нее потрясающее терапевтическое действие. Уж не знак ли это свыше? Николь усмехнулась, уже зная, что завтрашний вечер она проведет в доме Шамберов. С Кристианом или без него.
– Доброе утро, могу я поговорить с мсье Пероном? – предельно вежливо поинтересовалась Николь.
– Мсье Перона нет, – ответила мадмуазель Гаривальди.
– А когда он появится? – терпеливо спросила Николь, памятуя о том, что секретаршу Кристиана никак нельзя назвать сообразительной особой.
– О… я не знаю.
– Как это? Вы не знаете, когда появится ваш непосредственный начальник? Директор компании «Орандж»?
– Нет, не знаю и попрошу вас не повышать на меня голос.
– Извините, – язвительно сказала Николь. – Однако я все же хотела бы получить более подробный ответ на мой вопрос.
– На какой вопрос? – довольно грубо спросила мадмуазель Гаривальди.
Похоже, Николь была не первым человеком, требовавшим директора «Оранджа», а несчастной секретарше приходилось давать отпор наиболее настырным клиентам и партнерам Кристиана.
– Где сейчас мсье Перон?
– Если не ошибаюсь, он в Лондоне. Однако это недостоверная информация. Так он написал в оставленной на столе записке. Когда я пришла на работу, его уже не было. Я пыталась узнать подробности у других сотрудников компании, но никто ничего не знает, – протараторила секретарша.
– В Лондоне? – повторила Николь.
– Может быть, в Берлине, Амстердаме или Риме, – огрызнулась мадмуазель Гаривальди. – Разве мсье Перон станет отчитываться перед какой-то секретаршей! Нет, он только и знает, что улизнуть из города, никому ничего не сказав, а я потом разбирайся со всеми его делами и отменяй назначенные встречи. У меня уже не осталось слов на извинения перед клиентами! – воскликнула несчастная секретарша.
– Сочувствую вам. Кристиан действительно поступил как настоящий эгоист, уехав столь внезапно из Парижа.
Черт побери, значит, на ужин к Патрисии придется идти одной, с досадой подумала Николь. Однако даже это показалось ей сущей ерундой по сравнению с перспективой никогда больше не увидеть Кристиана.
– Значит, вы не знаете, в каком лондонском отеле он остановился и когда вернется? – как можно более мягко спросила Николь, чтобы снова не рассердить нервную секретаршу.
– Я же вам уже сказала, что мне абсолютно ничего не известно. А вдруг мсье Перон вообще никогда не вернется в Париж?
Повисла напряженная пауза, во время которой Николь явственно услышала биение собственного сердца.
– Что же тогда будет с компанией? Она развалится без мсье Перона, и я потеряю работу и окажусь на улице! – воскликнула мадмуазель Гаривальди.
– Что вы, – попыталась успокоить ее Николь, – во-первых, «Орандж» слишком солидная компания, чтобы развалиться из-за ухода лишь одного человека. Пусть даже и директора. Во-вторых, я уверена… то есть я надеюсь… что Кристиан вернется. С какой стати ему перебираться в Лондон? Он родился и вырос в Париже, у него масса воспоминаний, связанных с нашим прекрасным городом…
Николь осеклась. Действительно ли Кристиан вернется? Ради каких воспоминаний? О совместной жизни с Флоранс? Или, быть может, о днях, проведенных с ней? Что может заставить Кристиана вернуться в город, принесший ему столько страданий?!
Мисс Гаривальди замолкла, и Николь пришлось продолжить увещевательный монолог.
– Вот увидите, не пройдет и пары дней, как вы еще будете смеяться над своими опасениями и обижаться на Кристиана за его придирки и шуточки.
– Что вы, мадмуазель, мсье Перон – самый лучший начальник в мире, – искренне заверила ее секретарша исчезнувшего директора «Оранджа».
– Охотно вам верю. И не вешайте нос. Кристиан Перон не настолько легкомыслен, чтобы бросить компанию на произвол судьбы. Уж не знаю, зачем он отправился на Туманный Альбион, но наверняка у него были на то свои причины.
– А что же делать эти несколько дней мне?
Николь улыбнулась. Неужели секретарша ждала от нее каких-то конкретных указаний? Что ж, пусть получит:
– Говорите всем, что Кристиан отправился на международную конференцию по экономическим вопросам. Если он так и не появится к концу недели, тогда уже действуйте по обстоятельствам.
Мадмуазель Гаривальди тяжело вздохнула.
– Что ж, спасибо за совет. Позвольте спросить ваше имя, мадам. Вы были исключительно любезны и милы.
– Меня зовут Николь Лакомбе. Вы по-прежнему считаете меня милой и любезной?