не приму такого дерьма ни от кого, особенно от хромого на член Дэйла. Этот парень —
тощий хвощ. Незначительные полтора метра и около шестидесяти кило. Я сбил бы его с
ног на жопу одним мизинцем. Но конечно, используя такой шанс, я бы вел подсчет
ударов. И начал бы с того, что протаранил кулаком его хреново горло.
Я услышу сигнал главной двери. Щелкнув на открытие окна камеры на ноутбуке, я
вижу Бенедикта, топчущегося снаружи.
— Быстро он, — бормочу я.
Предположительно, он был уже в пути, потому что дорулить через весь Бирмингем, независимо от позднего времени, меньше, чем за десять минут, шансов нет.
Я пропускаю его и ожидаю стука в дверь офиса, который следует несколько минут
спустя.
— Войди, — говорю я, наблюдая, как он приоткрывает дверь и берет первый
попавшийся вращающийся стул слева от него.
— Как поживаешь? — Он держит одну руку в кармане, второй потирает седеющую
бороду.
— А сам как думаешь, как я поживаю? — рявкаю я, возвращаясь к окну.
— Это был шок для нас обоих, но мы хотели подождать подтверждения
подозрений, прежде чем говорить тебе. Я, кстати, получил сообщение от контактного
лица, когда въезжал на парковку.
Я поворачиваюсь к нему и сияю.
— Как это произошло? Как мы, мать твою, умудрились попасться в его ловушку?
Так не пойдет. У меня кровь стынет от того, что мы позволили чему-то такому остаться
незамеченным.
— Я понимаю, Алекс. Я тоже зол. Но тут уже ничем не поможешь. Люди не
телепаты. Если бы Райан раньше возглавлял компанию, кто бы мог заподозрить тайного
партнера, который фактически не был тайным с точки зрения бизнеса? Никто. —
Бенедикт опускает руку и кладет ее на свой бок. Он перекатывается на ступнях, его
положение становится еще более неудобным.
— Что делать теперь? — Я выгибаю бровь в ожидании нового эпического
сногсшибательного мешка дерьма из уст Бенедикта.
Но он безучастно смотрит на меня.
К счастью, снова раздается гудок, и один взгляд на ноутбук сообщает мне, что это
Шон. Я впускаю его и жду, когда он к нам присоединится.
Он на несколько секунд высовывает голову из-за двери, чтобы оценить мое
настроение.
— Лучше мне пойти домой, да? — спрашивает он, отказываясь от офисного стула.
Я качаю головой и приглашаю его внутрь.
— С этим дерьмом надо разобраться. Возьми себе стул, — бурчу я.
Шон берет стул и ставит его за мной. Он занимает место с другой стороны стола, где сидит Бенедикт, но не я. Я шагаю туда-сюда около стола, пытаясь решить, как
поступить дальше.
— Хочешь, внесу противоположное мнение? — спрашивает Бенедикт несколько
минут спустя. — Если мы добудем доказательства, то у Либби не будет никаких
оснований.
Шон мямлит, что согласен.
— Мне кажется, мы должны что-то сделать. Если она думает, что выйдет сухой из
воды, то сильно ошибается.
— Да, но это касается не только Либби, — напоминаю я им, — у нас еще есть Дэйл, также к этому причастный. Мы не можем скинуть всю вину на плечи Либби. Я адски
взбешен, но пока не поговорю с ней, не стану делать поспешных выводов.
Оба мужчины смотрят друг на друга, прежде чем повернуться обратно ко мне.
— Ты уверен? — в унисон спрашивают они.
Уверен ли я? Хороший вопрос. Я без понятия.
У меня случались провалы, и сейчас я стараюсь думать как бизнесмен. Много чего
находится под угрозой. Моя компания и моя жизнь — главное, что я хотел бы защитить.
— Я хочу, чтобы за ними постоянно следили. С момента, когда они покидают дома
утром, до момента, когда возвращаются вечером: я хочу видеть их. Устройте это, —
требую я, взглянув на них обоих. — Тут мы должны действовать осторожно. Если у нас не
будет доказательств, нам будет нечего предъявить. За ними все время будет следовать
наблюдение, и, в конечном счете, мы получим то, что нам нужно. Будет опасно врываться
с пушками наголо, после того, как она нас изобличила. Кому они поверят? Точно не нам.
Я оглядываю Шона.
Он корчит рожу, и я понимаю, что он согласен с моим заявлением. Но, зная его, он
повел бы нас по неверному пути.
И сейчас решать не ему.
— Шон, парень, я знаю, ты не согласен, но мы должны сделать так, как лучше для
компании. Нам лучше затаиться и просчитать наилучший момент для нападения, —
говорю я, обогнув стол и похлопав его по плечу.
Он тяжело вздыхает.
— Я просто хочу знать, что этот мудак задумал. Что-то тут нечисто.