поводу Дейла.
К слову о ее придурковатом брате...
— Мы можем поговорить о судебном запрете? — спрашиваю я, проходясь
пальцами по ее руке. — Что, если я скажу, что не планирую разрушать твою компанию?
Либби низко смеется и пожимает плечами.
— Как я могу быть уверена в твоей искренности? Откуда мне знать, что это не
очередной план?
Она ведет себя осторожно, и я не могу ее в этом винить. Я бы тоже так вел себя, если бы противостоял такому, как я. В конце концов, я вроде как сила, с которой стоит
считаться.
— Честно говоря, у меня нет других планов в запасе. В карманах — ни одного
козыря. Просто я думаю, что вместе мы могли бы заставить компанию работать. Если
позволим этому случиться.
Либби неубедительно бормочет:
— Я больше не являюсь частью плана Дейла, но мне нужно защитить собственный
бизнес. Как я могу быть уверена, что ты говоришь правду?
— Речь никогда не шла о том, чтобы уничтожить тебя, Либби, несмотря на мои
слова. Моей главной целью был контроль, который я получил. Но потом все обернулось
против Холли. Ты не должна была знать, что изначально обсуждалось.
— Почему ты хотел меня контролировать? — тихо спрашивает она, приподнимая
голову, чтобы посмотреть на меня.
— Честно? Бенедикт с Шоном хотели продвигать основную идею, но я даже не
подумал о том, какова вероятность того, что я вообще смогу пройти через это. Так что
после нашей встречи и того, как все изменилось, я принял решение действовать иначе.
Месть все еще была у меня в голове, но я думал, что вместо этого смогу достигнуть цели с
помощью манипуляции.
Либби усмехается:
— Это сомнительно.
— И да, и нет, — начинаю я, двигаясь пальцами к ее затылку и нежно его
поглаживая. — Мне было интересно посмотреть, как ты по прошествии всего этого
времени. Хотел знать, как на тебя все это вместе с разводом повлияло. А потом, когда я
узнал о компании, я не мог скрыть ревности к тому, как легко ты построила жизнь для
себя. Я же все еще был в неустойчивом положении.
И я был чертовски выбит из колеи. Каждый день я сражался за то, чтобы пройти
через развод. Все приближенные ко мне люди могли это увидеть, но они ничего не
говорили. Я был пойман в водоворот ненависти и депрессии.
— Ты не знаешь, насколько тяжело мне это давалось...
— Давай сейчас не будем об этом, — прерываю я, полностью ее затыкая и пытаясь
сменить тему. Я не должен был заговаривать об этом долбаном запрете. Не знаю, готовы
ли мы обсуждать это. — У нас прекрасный день, так давай не разрушать это, ладно?
— Нет. — Либби останавливает меня. — Нам нужно сделать это, Алекс. Есть и
другие вещи, которые нужно обсудить.
У меня в горле образовывается большой ком.
— Давай.
Она делает глубокий вдох.
— Холли...
Желудок падает. Я знал, что рано или поздно это всплывет. Но все в порядке. Мне
от нее скрывать нечего. Мне просто нужно быть честным.
— Вы спали вместе?
Резкость в ее голосе забавляет меня. Она в самом деле думает, что между нами что-
то произошло.
— Мы точно не спали вместе. Однажды она набросилась на меня, но я положил
этому конец.
— И она согласилась? — Либби выглядела удивленной. — Она просто так сдалась?
— Говоришь так, будто хорошо ее знаешь.
Она пожимает плечами.
— Ну, так и есть. Она пришла в мою компанию как выпускница школы, и я
рискнула с ней. Знаешь, я подумала, что могу превратить ее во что-то типа маленького
вундеркинда. Мы вроде как сблизились за эти годы, и она решила двинуться в службу
поддержки, так что я решила за нее.
Я сразу думаю об Айви, и какой она стала для меня тратой времени.
— Я понимаю, полностью. Но мне интересно, что между вами происходит сейчас.
Я усложнил все?
Откровенно говоря, мне все равно. Но я решил, что лучше спрошу, так я, в конце
концов, покажу свою заинтересованность.
— Не усложнил. Но я общалась с Холли, чтобы узнать, как она себя чувствует, потому что, естественно, что все станет неловким. Я не спрашивала ее о вас, но ясно дала
понять, что ничто из этого не двинется со мной.
— Она все еще работает с тобой? — спрашиваю я.
— Я не собираюсь увольнять ее, Алекс. Но мне нужно, чтобы она знала: что бы
между вами не происходило, уже закончилось. Прекратилось.
Внутри я зажигаюсь, как рождественская елка. Он однозначно ревнует. Мое эго
раздувается, и моментально я чувствую себя полностью удовлетворенным от того, что я
не единственный, кто это чувствует.
— Нечего заканчивать. Милая, ничего и не начиналось. И я могу тебе поклясться.