поблагодарить за это тебя. Ребенок стал для нее отвлечением. После выкидыша я не знал, как она сможет справиться с новой беременностью, но ты помог ей. Я просто не могу
видеть, как она снова проходит через это. Имею в виду, если ты сделаешь ей больно…
Поднимая руку, я прерываю его.
— Послушай, я не собираюсь причинять боль твоей сестре. Я люблю ее. Но
необходимо разобраться с этой хренью между нами. Я понимаю, что у нас есть история, но не хочу, чтобы мой ребенок родился на этом поле битвы.
— Я понимаю.
— И хрень с переманиванием клиентов должна прекратиться. Твои действия
влияют не только на мой бизнес, но и на мою семью. Этот бизнес мое средство к
существованию, я охрененно много работал для этого. Поэтому, забирая моих клиентов, ты фактически воруешь еду с моего стола, — предупреждаю я его. — Ты должен
остановиться, прежде чем у меня не останется выбора, и я пойду дальше.
Я ожидаю, что он станет огрызаться и спорить. Но он лишь кивает и говорит:
— Согласен с тобой.
Простите, что?
— Ты согласен? — недоверчиво спрашиваю я, ожидая подвоха.
— Это нужно прекратить. Я слишком долго держал злобу и знаю, что это не
нормально. Прости за все. Но я всегда буду защищать сестру, и мне нужно, чтобы ты
уважал это. Потому что я не изменюсь.
Я чувствую себя мудаком.
Он стоит здесь и берет всю ответственность на себя, а я пытаюсь понять, честен он
или нет. Я много раз встречался с этим парнем, но не уверен, что действительно доверяю
ему. Но ничего не могу поделать, кроме как поверить на слово... пока, по крайней мере.
Нам просто нужно посмотреть, что из этого выйдет и что будет дальше.
— Идет. Я рад, что мы решили все до рождения ребенка, — отвечаю я, услышав, как открывается дверь в дальнем конце коридора. Я замечаю Бенедикта и Шона, идущих к
нам с воздушными шарами и подарками, но они оба останавливаются, когда видят нас. —
С нами все нормально, — кричу я им и машу рукой, чтобы подошли. — Мы с Дейлом во
всем разобрались, — говорю я, хлопая Дейла по спине. — С точки зрения бизнеса
«Оукли» больше не будет для нас проблемой, Шон, так что твои клиенты останутся с
тобой.
— Понял, приятель, — бормочет он, глядя на Дейла с явным отвращением. — И
сколько времени ему понадобится, чтобы снова обмануть нас?
Дейл самодовольно ухмыляется Шону.
— Переживаешь?
— Нет, приятель, просто хочу убедиться, что я готов к удару, который ты
получишь. — Шон щелкает костяшками. — Ну, знаешь... просто разогреваюсь и все такое.
Мои губы дергаются, и я борюсь с улыбкой.
— Довольно. Мы должны забыть обо всем. — Я поворачиваюсь к Шону и взглядом
призываю его отступить. — Парень сказал, что больше не побеспокоит нас, так что мы
должны это уважать.
Шон хмурится, прежде чем со вздохом опустить взгляд на пол.
— Хорошо, я понимаю, о чем ты, — говорит он, кивая в сторону Дейла. — На
данный момент я могу пойти на перемирие.
— Договорились, — отвечает Дейл, понимающе кивая.
Я доволен результатом, но знаю, что после всех проблем Шон никогда не будет
снова доверять ему. Я просто благодарен, что он согласился зарыть топор войны.
Я хорошо его обучил.
Шон знает, что ему нужно мыслить разумно, особенно сейчас, когда он управляет
компанией. Я передал ему контроль, чтобы сосредоточиться на расширении бизнеса
Либби, так что всеми вопросами в компании занимается Шон. Но, конечно же, он держит
меня в курсе происходящего.
— Мальчики? — Либби просовывает голову в дверь и кладет руку на бедро. — У
нас все хорошо?
Мы похожи на непослушных школьников, когда вчетвером улыбаемся ей и громко
говорим:
— Да. — Но, честно говоря, я чувствую облегчение от того, что мы с Дейлом не
подрались. Потому что последствия могли быть совершенно разными.
— Ну, если вы здесь закончили, тогда тащите свои задницы внутрь. Мы собираемся
играть в «Оплодотвори яйцеклетку», — командует она, широко открывая дверь. — Для
удачи нам нужен тестостерон. И у нас есть призы.
Я хихикаю и указываю на нее большим пальцем.
— Давайте, ребята, вы слышали беременную женщину. Идите внутрь, пока она не
оторвала вам головы.
Они все смеются и заходят внутрь, но Либби прислоняется к двери, словно ждёт
меня. Я подхожу к ней и вижу, как он вздрагивает.
— Что случилось? — спрашиваю я, когда она обнимает свой живот, испуганно