Затем он поворачивается и выходитл.
Когда щелчок дверного замка прорезает комнату, я, наконец, рискую взглянуть на Дейла, который качает головой.
— Скажи мне, что он не его? — требует он от Либби, скрючив палец в моем направлении. — Мне плевать, если это результат случайной связи на одну ночь, но, пожалуйста, скажи, что это не его ребенок?
Меня охватывает внезапный приступ тошноты в ожидании ее ответа. В голове проносятся миллионы вопросов за раз. Хотел бы я, чтобы ребенок был моим? Как насчет Дэниела? Она спала с ним? Я сжимаю пальцы в кулак. Этот подонок действительно обрюхатил ее?
— Я была только с Алексом, так что это может быть только его ребенок, — спокойно говорит Либби.
Мы с Дейлом смотрим на нее одновременно, потом я сползаю по стене на пол и издаю хлипкий смешок, потому что шоковое состояние меня подкашивает:
— Так я стану отцом?
— Ты лжешь, — сплевывает Дейл, вздернув подбородок. — Он не может быть отцом. Я не верю тебе, Либби. — Потом он поворачивается ко мне с холодным убийственным взглядом. — Ты снова переспал с моей сестрой, после стольких лет? — Его дыхание тяжелое и прерывистое.
Медленная улыбка косается моих губ, и я не могу скрыть в голосе, как меня это развлекает:
— Она не очень-то сопротивлялась. И не то, чтобы я винил ее за это.
— Алекс! — предупреждающе осекает меня Либби.
Но было поздно. Дейл реагирует моментально и срывается через всю палату ко мне, размахивая кулаками. Он швыряет мне мерзкое оскорбление. Но это все, на что способен этот придурок. Он только болтает и ни хрена не делает. Даже его слабые косые удары ничего мне не сделали, потому что я все их легко блокирую.
— Ты снова и снова заманиваешь мою сестру в ловушки. Ты ублюдок! Я убью тебя за это.
Один удар все же достигает моего лица, я не успеваю его отразить, и губы покрывает металлический привкус крови.
Хватит с него. Я вытираю кровь тыльной стороной ладони и со всей силы отталкиваю Дейла. Он отшатывается назад, его челюсть удивленно отвисает, пока он приходит в себя, чтобы снова кинуться на меня.
Я отскакиваю в сторону и позволяю ему влететь в стену позади с громким треском. Он бесформенной кучей валится на пол, а я самодовольно смотрю на него.
— Мне даже кулаки не понадобились. — Хохочу я, наблюдая, как он опирается на предплечья, явно измотанный после драки.
— Иди к черту, — рычит он.
Я пинаю его по рукам, и Дейл падает лицом в пол.
— Просто осознай, что твоя сестра беременна. Думаешь, ей нужны твои выкрутасы? Вот эта ссора посреди больницы? Повзрослей уже и начни чуть больше уважать людей.
Дейл закашливается, переворачивается на спину и опирается о стену. Лицо его краснеет, но не кровоточит. Он просто перенервничал.
Я слышу, как Либби шевелится на постели и хнычет, глядя на нас. Она смогла сесть, но ей не понравилось то, что она увидела.
— Не желаю видеть ни одного из вас, — кричит она, взглядом перебегая от меня к своему брату и обратно. — Я достаточно взрослая женщина, чтобы на меня не орали. Я приму собственное решение, и от вас оно зависеть не будет, это ясно? — Либби потирает живот, как будто от боли. Этот жест вызывает во мне нехарактерные чувства, и я кидаюсь к кровати.
— Что там? — спрашиваю я, положив руку ей на живот, которую она тут же скидывает. — Тебе больно?
— Просто ушиб.
— Я волнуюсь за тебя.
Мы оба вытаращиваем глаза, потому что удивлены тем, какие слова слетают с моих губ. Либби одаривает меня слабой улыбкой, дав знать, что ценит мое беспокойство.
— Все хорошо, Алекс. Не волнуйся.
Но я не успокаиваюсь. Вне зависимости от ее слов во мне нарастают страх и возрастающая потребность защищать ее и нашего ребенка.
Ребенок…
Я все еще поражаюсь тому, что узнал сегодня вечером.
Обнаружив, что у Либби был выкидыш, который подтолкнул ее к разводу, я испытал адскую боль и был готов признать свое поражение. Но сейчас, после всего, я ощущал, будто получил второй шанс, о котором так просил. Я получил возможность попробовать все исправить и быть рядом в этот раз. Но я не был уверен, что это именно то, что мне следует сделать.
Она носит моего ребенка. Думаю, это станет хорошим поводом оставить прошлое позади. Но не знаю, смогу ли. Во мне все противоречит.
Сердце сжимается в груди, но я этого не замечаю. Я не готов принять решение прямо сейчас. Первым делом нужно было выписать Либби.