— Раз ты так говоришь, — отвечаю я, полон намерения отыскать все причины оставить ее здесь. — Ты собираешься записаться на прием к акушерке?
— Сделаю через минуту. Мой телефон в тренировочной сумке, а мне слишком комфортно, чтобы двигаться.
Она вытягивает руки над головой, из-за чего майка поднимается выше живота.
Мой взгляд прикован к обнаженной плоти. Я жажду ее, член пульсирует в пижамных штанах. Но я знаю лучше. Мы можем стать ближе, но нам не стоит спать вместе. Это только усложнит наши чувства.
— Пойду проверю электронную почту. Оставлю тебя, чтобы ты позвонила акушерке. Если тебе что-то понадобится, позови, — говорю я, забирая с кофейного столика свой тост и сок и направляясь в кабинет.
Мне нужно убраться подальше, пока я не набросился на нее.
Закрывая дверь в кабинет, я делаю длинный сдавленный вдох, иду и сажусь за стол. Я получил пару писем от Шона и Бенедикта этим утром, кторые хотели узнать, как прошел предыдущий вечер. Не уверен, что у меня есть яйца, чтобы хотя бы рассказать им о произошедшем, не говоря уже о том, чтобы поведать, что Либби беременна.
Решив, что неведение — это блаженство, я пропускаю их электронные письма и удаляю остальной мусор, который сумел пробраться через мой фильтр спама.
Но есть один мейл, который я не удалил, потому что он привлек мое внимание. Открывая его, вижу, как экран заполняется изображениями детской мебели, доступной к покупке.
Знаю, что сейчас слишком рано думать об этом, но идея меня заинтриговала. Мой взгляд обращен к простому детскому набору, и я не могу остановить свое воображение. Представляю себе Либби, сидящую в кресле в углу детской спальни в пастельных тонах. Она прижимает нашего ребенка к груди, на ее губах мерцает улыбка, полная любви.
Но одного в этой картинке не хватает.
Отца ребенка.
Меня.
Мне стоило стоять позади Либби. Картинка должна включать меня, улыбающегося и счастливого, наслаждающегося маленькой семьей, которую мы создали. Но будем ли мы счастливы, если заставим себя сделать это?
Опуская голову на руки, ставлю локти на стол со вздохом. Я знаю, чего хочу, но не знаю, сработает ли это. И я ненавижу это ощущение. Я привык получать все, чего хочу, по щелчку пальцев, но чувствую, что Либби собирается сделать это проблемой.
— Дерьмо. Что я делаю?
На мой вопрос нет ответа, потому что я не знаю. Я буквально ошеломлен решением.
Сделав глоток сока, я ставлю стакан, когда начинает звонить мой телефон. Поднимая трубку, я вижу высветившееся на дисплее имя моей матери.
— Привет, мам, — отвечаю я, прикрывая глаза и легонько шлепаю себя по лбу ладонью. — Все в порядке?
— Прошлым вечером приходила Элис, потому что забыла зарядное для телефона. Сказала, что тебя не было дома.
Конечно, ничто не ускользает от моей матери. Не могу сделать вдох без ее детективного взгляда. Она как будто все всегда знает.
— Да, я просто выскочил ненадолго. Ничего особенного или чего-то такого.
Мама прочищает горло.
— Что ж, утром мне позвонила Элен и сказала, что ее дочь видела тебя в отделении скорой помощи больницы Королевы Елизаветы прошлым вечером. Ты поранился? Тебе стоило позвонить мне...
— Мам... мам... мам, — повторяю я, пытаюсь на секунду остановить ее речь. — Я в порядке. И да, прошлым вечером я был в больнице Королевы Елизаветы, но не ради себя.
Пожалуйста, не развивай... прошу тебя.
— Тогда почему ты был там?
Я стучу пальцем по столу и пытаюсь обдумать первую ложь, которая приходит мне в голову. Но ничего не приходит. Буквально ничего...
— Дорогой? — мама давит, чтобы я дал ответ. — Что случилось? Что-то с Шоном?
Бинго.
— Да, — отвечаю я. — Шона сильно побили в спортзале, и мы беспокоились, что он вывихнул плечо.
Ого. Это, наверное, была худшая произнесенная мной ложь. Даже мне стало стыдно, настолько она была неубедительна. Но что более невероятно, она купилась. Без вопросов. Или, во всяком случае, до того, как в дверь моего кабинета постучали.
— Входи, — кричу я, прикрывая микрофон в телефоне.
Уверен, это Либби просто хочет рассказать мне о назначенной консультации у акушера. Но когда распахивается дверь и демонстрирует мою младшую сестру, с глазами цвета лавы, я знаю, что оказался в дерьме.
— У тебя дома кто-то есть? — моя мама звучит удивленной. — Ты не говорил, что в твоей квартире кто-то есть.
Элис указывает на меня, входя в кабинет.
— Ты... Тебе придется многое объяснить. Для начала, какого хера она здесь делает?