При этом Ровик был довольно аккуратным парнем. В спальне не было беспорядка. Всё было организовано так же, как в его квартире на Манхэттене. Эмили подошла к книжным полкам и с восхищением обнаружила, что коллекция стоит в алфавитном порядке. И она была уверена, что это не маминых рук дело, потому что порядок в квартире на Манхэттене был не хуже, чем у Марты Стюарт (. Кладовка с продуктами на могла составить конкуренцию Марте Стюарт (прим.: Марта Стюарт – американская бизнесвумен, телеведущая и писательница, получившая известность и состояние благодаря советам по домоводству). Ровик был поклонником «Искусства войны» Сунь-Цзы – у него было несколько версий этого трактата. Среди прочего были «Гамлет» и «Король Лир» Шекспира, Оскар Уайльд, Дюма, Эдгар По, Мураками и, что удивительно, Маркиз де Сад.
Она искоса посмотрела на него через плечо.
– Маркиз де Сад? Серьёзно?
Ровик беспечно пожал плечами.
– Когда я рос, интернет-порно было редкостью, а мне было любопытно.
Она засмеялась:
– Значит, вот как ты научился непристойностям! Мне стоит беспокоиться?
– На самом деле, все мои предпочтения из области ванили. Никаких извращений.
– Ну конечно.
– Это правда. – Он поднял на неё взгляд и лукаво улыбнулся. – Только не говори, что ты любительница извращений.
Она покраснела.
– Я не знаю.
Он знал, что в сексе она неопытна. Ровик поцеловал её в губы.
– Тогда, возможно, мы вместе сможем выяснить, заходят ли наши вкусы на провокационную сторону. Рассмотрим это как приключение. – Он резко выпрямил спину. – Может, пойдёшь в ванную первой? Мне нужно принять душ. Я уже забыл, как жарко в Вако в это время года.
– Да, я ненадолго. Тоже хочу в душ.
– Отлично. – Ровик потрогал её задницу и игриво сжал.
Эмили подняла бровь.
– Что? – он явно играл в невинность. – Я не могу к тебе прикоснуться, если захочу? Ты ведь моя, не так ли?
Она фыркнула и пошла в ванную, чтобы он не увидел, что она тоже практически улыбалась. Она на самом деле была рада, что Ровик открыто заявил о своих притязаниях. Но ей очень не нравилось, когда так делал Норман.
Возможно, потому что Ровик был её спасителем.
А она была его половинкой.
Чем дольше она была с ним, тем сильнее влюблялась. Эмили закрыла дверь в ванную и прислонилась к ней спиной. Она положила руку на грудь, чувствуя, как громко бьётся сердце.
С ума сойти. Прошло всего несколько дней с их первой встречи, и, несмотря на это, она становилась легкомысленной как школьница, каждый раз, когда он уделял ей особое внимание.
Она вздохнула. Опять-таки, любовь не поддаётся смыслу.
Эмили разделась, аккуратно сложила одежду, включила воду и залезла в душ. Она мыла шампунем волосы, когда Ровик решил к ней присоединиться. Он сбросил одежду, носки и обувь и вошёл в кабинку.
– Я потру тебе спинку.
Она открыла глаза:
– И почему мне кажется, что ты пришёл не только за этим?
– Что? Да как ты могла такое подумать? – его улыбка противоречила словам. К тому же, член зашевелился, когда он обвёл взглядом её голое тело.
– Ага. – Она поняла, что этот душ будет долгим.
Ровик взял у Эмили мочалку и налил на неё обильное количество душистого геля. Он мягко массировал её, покрывая мыльной пеной. И, конечно же, порадовал себя в процессе, ощупывая её грудь и шепча на ухо грязные словечки.
Эмили рассмеялась и заманила его под душ. Они целовались, хлюпая водой. От возбуждения её сердце стучало всё быстрее. До встречи с Ровиком она никогда не заводилась так легко, но сейчас становилась похотливой от одного его взгляда. Её соски затвердели. Киска сжималась и сочилась влагой.
Ровик смотрел на неё так, словно хотел проглотить разом. Его рука плавно скользила по её божественным изгибам. Он целовал её, поглощал с жадностью. Ровик нащупал её попку и притянул ближе. Член пульсировал, зажатый между их обнажёнными телами. Он вдавил свои бедра в её живот, словно хотел дать знать, как сильно в ней нуждается.
– Всё ещё неприятно? – спросил он.
– Хм. Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу тебя. Но не буду настаивать, если тебе всё ещё некомфортно.
– О-о. – Она прикоснулась к его члену, и от этого простого прикосновения он вздрогнул. Она сжала и погладила его, и Ровик застонал в голос. – Почему ты думаешь, что мне неприятно?