Кактусов оказывал на представительниц слабого пола просто-таки магическое действие. Что ж, он был красив, умен и остроумен. И крутил любовь направо и налево, не брезгуя даже женами друзей, так как не мог пропустить мимо ни одну женщину. Но Евгений Григорьевич никогда ничего и не обещал своим любовницам. А вот помогал им, пользуясь своим служебным положением, всегда. Например, доставал продукты, путевки для заграничных поездок и талоны на отоваривание в пресловутых магазинах «Березка», где только и можно было купить чешский хрусталь, американские джинсы и французские духи. Он всегда откликался на просьбы о помощи в трудную минуту и устраивал родных и близких своих любовниц (зачастую и их мужей тоже) в лучшие ведомственные больницы, а детей – в детские сады и пионерские лагеря.
Дамы любили и ценили Кактусова. И каждая понимала, что он не способен принадлежать только ей одной, поскольку не вписывается в рамки семьи. Да и вообще, какая бы женщина могла быть единственной рядом с такой личностью, чтобы все ему прощать и не расплавиться в лучах его славы?
Но, конечно же, все свое основное время профессор Кактусов посвящал физике и математике, главной страсти его жизни. Мозг ученого работал как компьютер, когда еще и понятия-то такого не было. Может, поэтому Евгению Григорьевичу и не везло с женщинами, потому что он сразу просчитывал каждую из них от первого взгляда до последней ухмылки.
И вот когда все смирились, что ведущий ученый так и останется холостяком, в институт на кафедру физики биологических тел взяли молоденькую лаборантку Зинаиду, совершенно ничем не примечательную внешне, этакую тихую и спокойную «серую мышку». Евгений Григорьевич не сразу ее заметил, но когда вышел из своих исследований и расчетов, не смог пройти мимо. Тут-то и началось самое интересное. Зина, несмотря на внешнюю хрупкость и трогательность, проявила прямо-таки кремниевый характер. На все попытки известного ловеласа сблизиться она отвечала твердым «нет». Сначала это забавляло ученого, потом его охватил азарт и еще какое-то доселе неизвестное ему чувство, а затем мужчина просто заболел, да, заболел ею, перестал есть и спать.
Кактусов ухаживал за Зиной с присущим ему темпераментом. Засыпал ее цветами, коробками шикарных шоколадных конфет, все время норовил подвезти на своем роскошном авто до дома… Наконец девушка согласилась пойти с ним в ресторан. Что тут сделалось с ученым! Он бегал и скакал, как подросток, поднял все свои связи и заказал столик в одном из лучших по тем временам заведений. Его сердце было готово выскочить из груди. Евгений Григорьевич радовался, словно ребенок перед походом в «Детский мир», пребывал в нервном возбуждении, как тот же ребенок перед новогодней ночью в предвкушении того, что с утра уже можно будет посмотреть подарки под елкой. Ученый купил даже золотую цепочку, решив уже полностью добить согласившуюся Зинаиду.
Между тем в ресторане он натолкнулся на холодные, серьезные глаза стального серо-голубого цвета. Девушка явилась в опрятном классического покроя платье, без тени косметики и не пахнущая духами. То есть выглядела она совсем не так, как обычно дамы, приходившие к нему на свидание. Зинаида сразу же заговорила деловым тоном:
– Я согласилась на встречу с вами по одной простой причине. Со мной беседовало руководство по поводу вашего поведения, и меня чуть ли не обвиняют в том, что вы не можете что-то там сосчитать… Как вам не стыдно, товарищ ученый. Когда вы уже оставите меня в покое? Неужели вы думаете, что я куплюсь на ваши ухаживания, на всякие там цветы и конфеты? Однажды я уже сделала такую глупость, и сейчас у меня растет дочь, а я живу только для нее. И я не позволю вам, Евгений Григорьевич, играть моими чувствами и чувствами моего ребенка. Понятно?
– Сколько тебе лет? – оторопел от такого напора ученый.
– Двадцать восемь. Знаю, что выгляжу моложе, мне это уже говорили, но голова на плечах у меня есть, – ответила Зина, не жеманясь и не строя глазки. – Ну, а теперь я поем? Не пропадать же добру!
– Очень рациональный подход, – несколько смутился Евгений Григорьевич, считавший данный подход своей прерогативой.
Они молча приступили к трапезе.
– А если у меня чувства? – заикнулся через некоторое время ученый.
– Оставьте! Ваше чувство – физика. И любовь – тоже она.
– Но ведь может же кто-то занять почетное второе место? Я впервые в жизни этого хочу!
– Может… если вы сами решите это уравнение и введете в него второе неизвестное. Но вы вполне можете ошибиться. Я прошу отстать от меня, причины я объяснила.