Просидев полтора часа за чтением, она взглянула на часы, вздохнула, закрыла книгу и с любовью провела по шершавому корешку советского издания. Спрятав тетради и книги поглубже в шкаф, чтобы Миша случайно их не увидел, она открыла любимый сайт с рецептами и принялась выбирать чем порадовать родных. Решив сделать томатный суп в дополнение к мясному пирогу, который пообещала Мише, она замесила тесто для пирога и принялась нарезать помидоры. И тут раздался телефонный звонок. Звонил Миша! Алиса звонко пропела: “Да, любимый”, и услышала на другом конце женский смех. А потом обладательница красивого низкого тембра голоса сказала: “Любимый значит. Ну-ну”. И связь прервалась. Алиса стояла в растерянности. Не зная как ей поступить, и что означал этот странный звонок, она решила закончить приготовление ужина.
Когда всё было готово, она взглянула на часы. Хорошо. Детей забирать через час, есть время попить чай. И вдруг входную дверь стали открывать. Алиса немного испугалась, ведь Миша никогда не приходит с работы так рано. Но тут же её сердце радостно дрогнуло, когда действительно вошёл муж. И через мгновение провалилось вниз, пропустив удар, когда Алиса увидела его выражение лица. То самое выражение лица. Злой, почти разъярённый взгляд, скривившиеся губы, красные от гнева скулы. Что-то говорить, убегать не было смысла. Придётся это пережить. Мысленно вся сжавшись, Алиса молча стояла и смотрела как Миша к ней подходит. Удар вышел очень сильный и сбил её с ног. Потом он стал бить ногами и пару раз снова приложился кулаком. Лицо он никогда не трогал, всегда страдали живот, руки, спина, ноги. Больше всего он любил бить в живот и смотреть как жена сгибается от боли. Алиса давно перестала кричать. Только мысленно всегда повторяла про себя: “Не думать, ни о чём не думать. Это наваждение. Сейчас это пройдёт!”. В этот раз Миша был особенно зол, поэтому терпеть пришлось дольше обычного. Но и это кончилось.
Слёзы катились из глаз. Слегка подвывая Алиса слушала крики Миши. Он кричал, что хуже жены, чем она, не придумаешь. Что женился только из жалости, и живёт только ради детей. Но теперь даже это не способно его удержать. Он нашёл любимую женщину, которую по милости Алисы сегодня чуть не потерял. И теперь он уходит от них. Он говорил и говорил. Смысл его слов как сквозь туман медленно доходил до Алисы, собираясь из обрывков фраз, вроде “на алименты даже не расчитывай”, “развод оформим чуть позже”, “пока живи здесь”. Потом она пустыми глазами смотрела, как её Миша собирает вещи, захлопывает дверь и уходит не прощаясь. Из квартиры и из её жизни.
Через полчаса слёзы кончились и пришло осознание того, что детей нужно срочно забрать из садика. Алиса приложила лёд из морозилки к глазам, ополоснула лицо и побежала за своими зайчатами.
Изо всех сил она держалась, чтобы не расплакаться при детях и они провели вечер как обычно.
И вот теперь, уложив ребят спать, она сидела на холодной кухне. На часах близился второй час ночи, и Алиса решила, что ей необходимо лечь в кровать. Закрыв окно, она отбросила последнюю надежду на то, что муж вернётся сегодня и легла спать для того, чтобы встретить завтрашний день.
Глава 2
Утро встретило Алису осознанием того, что вчера произошло.
Первая мысль, которая заполнила вдруг всё пространство вокруг, каждую клеточку тела и воздух, который Алиса вдыхала, стала: “Мы теперь одни. Он не вернётся к нам”. После того, как первый шок прошёл, она села на кровати и сосредоточилась. “Да, он ушёл. Ушёл! Плакать больше нельзя. Я должна жить дальше ради Гриши и Юли, ради своих детей”.
Когда решение перешагнуть через предательство самого близкого человека было принято, на душе стало легче. И рой мыслей, как плотина, обрушился на Алису.
Она думала о том, когда всё это началось. И неожиданно поняла, что это вполне могло быть с самого начала. Она всегда настолько старалась стать Мише хорошей женой и надёжным тылом, что очень давно смотрела сквозь пальцы на теперь уже такие очевидные признаки того, что муж был ей неверен. Месяца через три после свадьбы Миша начал два-три раза в неделю задерживаться на работе, и даже пару раз в месяц ночевал там. По телефону он никогда не называл её по имени, всегда обращаясь “котёнок”, “зайчик”, а два раза утром он случайно назвал её другим именем. Он постоянно твердил ей о её никчёмности, о том, что ей очень повезло в жизни с мужчиной, другой давно бы её выкинул на улицу. Но она настолько верила в любовь между ними, полностью доверяя ему, что выгоняла скверные мысли из головы поганой метлой, пропуская обидные слова мимо ушей. “Он сказал сгоряча, неподумав”. И первое время на утро после своих слов он действительно извинялся, утверждая, что это всё не так.