Моей маленькой куклы завтра со мной не будет.
Мы едва начали. Я только начал ее дрессировать, разводить… Другой такой куклы не будет. Я наблюдал за ней всю ее жизнь, с тех пор как она была еще совсем маленькой девочкой. Я полюбил ее с первого взгляда.
Я снимаю маску, глядя на ее сонное лицо, на длинные и густые ресницы, красиво завивающиеся. Ее щеки все еще немного красные, но она выглядит такой умиротворенной, такой ангельской.
Боже мой. Я массирую ее клитор, наблюдая, как твердеют ее соски. Ее губы слегка приоткрылись, когда я ускорил движение пальцев.
Моя кукла такая сексуальная.
Она называет меня папочкой, что звучит вполне уместно, учитывая, что я вдвое старше ее. На мне маска, но она не мешает ей заметить, что я старше.
Ей нравится наша разница в возрасте, что я более опытный и способный позаботиться о ее потребностях.
Я снимаю с ее тела платье, полностью обнажая ее перед собой. Ее ванильная кожа выглядит в темноте божественно и запретно. Нет, я не должен этого делать. Я не должен трахать ее или владеть ею, но она моя… В этом весь смысл похищения ее, а не ее сестры. Я несколько раз поглаживаю свой член, чувствуя, как он снова хочет ее. Я провожу большим пальцем по ее животу — я хочу наполнить спермой свою куколку снова. Хочу сделать ее своей невестой, поправочка, беременной невестой.
Мои пальцы скользят к ее цветущей вишне. Я играю с ее сосками, дразня их легкими щипками. Они приятно напрягаются. Я продолжаю теребить кончики круговыми движениями, периодически пощипывая их, а другой рукой играю с ее киской. Она такая мокрая. Она вся влажная и нежная, хочет кончить снова.
Ее соски твердые как камни.
Мой взгляд скользит по ее влажной киске, все еще наполненной моей спермой. Проводя пальцами по ее животу, раздвигая ноги, поднимаясь по внутренней стороне бедер к корню, я нахожу в ее тепле лужицу возбуждения.
Я просовываю палец внутрь и захватываю языком ее клитор. Я покусываю этот крошечный твердый шарик, и от этого по ее телу пробегают судороги. Ее грудь напряженно вздымается и опускается, и я чувствую, как сильно ее киска сжимает мой палец. Добавляю еще несколько пальцев и начинаю сильно вводить их в ее киску, и в этот момент все ее тело замирает. Пульс распространяется из глубины ее тела, и я чувствую, как из ее киски вытекает струя, смачивая мой палец.
О, моя маленькая куколка.
Неужели я довел ее до сквирта?
Думаю, да.
Я снимаю штаны. Мой член твердый. Я сжимаю его и располагаясь между ее ног.
Внутри нее так тепло.
Она все еще кончает. Ее стенки сжимаются вокруг моего члена, принимая его так восхитительно. Я закрываю глаза, проводя губами по ее шее. Я покусываю ее кожу, посасывая ее, чтобы оставить засосы.
— Ты моя. — я развязываю ей руки, складываю их в свою ладонь и поднимаю ее руки над головой.
Наши пальцы скрещиваются, пока я все глубже и глубже погружаюсь в нее, трахаю ее, занимаюсь с ней любовью в миссионерской позе, и стону ей в уши.
— Я люблю тебя, куколка, — шепчу я. — Я никогда никого не хотел так, как хотел тебя.
Три слова причиняют боль.
Последние несколько дней я наслаждался ею так же, как и она мной.
Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Я все еще хочу ее.
Ее глаза закрыты, поэтому она не слышит того, что я только что сказал. Я весь в эмоциях. Мой член чертовски тверд, и я просто хочу обнять ее и быть внутри нее. Я хочу ее так сильно, что чувствую необходимость нанести ей синяки и оставить травмы от секса, чтобы никто другой не смог ее взять.
Она моя.
Я безжалостно долблю ее киску, прижимая ее ноги к своим плечам. Ее грудь раскачивается вверх и вниз от того, как грубо я трахаю. Наша плоть сливается воедино, вызывая громкие и влажные шлепки. Ее губы слегка сжимаются.
Ее дыхание учащается, щеки краснеют.
Я выхожу из нее и переворачиваю на живот. Руками я хватаю ее за бедра, притягивая ее попку ближе к себе. Затем встаю на колени, бездумно ударяя членом по ее ягодицам. Затем врезаюсь членом в ее шейку матки. От моей хватки на ее талии остаются синяки. Ее щеки красные и опухшие.
Я продолжаю держать ее, всаживая и вынимая член, как животное.
Она потеет. Она стонет. Похоже, она вот-вот проснется.
Я сильно шлепаю ее, что приводит к громкому стону. Ее кожа тут же начинает гореть, а на ее сочной попке остаются мои отпечатки пальцев. Меня шокирует, как сильно я ее ударил.
— Ты моя, куколка. — я опускаюсь, чтобы поцеловать травмированное место. Мне не следовало быть таким грубым. Я облизываю ее левую ягодицу. — Ты слышала меня. Ты моя.
Я опускаю ее на пол, свожу ее ноги вместе, затем проникаю в нее сзади. Ее киска кажется такой тугой. Я обхватываю руками ее грудь и держу ее за плечи, пока мои бедра бьются о ее сочную попку.
— О, детка. — я целую мочку ее уха и шею, покусывая ее милое плечо. — Ты принадлежишь мне. Я твой папочка. Ты никуда не уйдешь.
Я поднимаю ее задницу и опускаюсь ниже, чтобы снова вылизать ее горячую киску. Я твердый и слишком эмоциональный. Она не слышит ни слова из того, что я говорю. Она меня не видит, поэтому не узнает, что я на самом деле чувствую… Я тоже не в себе. Я был в смятении с тех пор, как из ее рта вырвался первый стон, когда она проснулась от того, что я трахал ее сзади.