— А канистра?! Во дворе валялась канистра с остатками бензина. Этого… как его, пьянчуги. Кольки Ерохина, да!
— Ерохин — дурачок и пьянчуга, конечно. Но дурачок безобидный. И, как выяснилось, беспомощный. Так подставился! А на самом деле его запала хватало только на то, чтобы покричать да покуражиться на людях. Матвей об этих его пьяных истериках тоже знал и решил использовать Николая. Мне жена Ерохина рассказала, что за несколько дней до пожара ваш водитель привозил Николаю ремонтировать какой-то старый двигатель. От мотороллера, что ли. Долго был вместе с хозяином в сарае. И там запросто мог присмотреть меченую канистру. Матвей за работу расплатился щедро, из рук в руки. Он прекрасно знал, что Колька, как только получит деньги, сразу уйдет в глухой запой. Теперь канистру стащить из сарая — пара пустяков. У Ерохиных двор нараспашку, даже собаки нет. Всех ценностей — одна корова Рыжуха. Потому и ночует она в пристройке возле избы и оберегает ее хозяйка. А Колькин сарайчик, что ж! На щепку закрыт.
Я вспомнила гибкую высокую фигуру, метнувшуюся в темноте от меня в лес. Сильный, ловкий парень — подумаешь, канистра! Да на ерохинском дворе, поди, ни одна травинка не шелохнулась под его ногой.
Внезапно Подлубняк встрепенулся.
— Это все сказки! — сказал он грубым и пренебрежительным тоном. — Ваши фантастические домыслы. Ни одного свидетеля.
— Ну, допустим, главный свидетель — я сама. Потом жена Николая. А кроме того, Кира. Такому свидетелю вы поверите?
— Что-о-о?!
— Именно так, Алексей Михайлович! Матвей ведь дальний родственник Киры. Вы об этом знали? — Подлубняк опять кивнул. — Она вам его и порекомендовала в качестве водителя, просила помочь. — (Помогла на свою голову! Это я уже сама себе прокомментировала, а вслух сказать не решилась.) — А еще раньше, в детстве, они жили в одном дворе и даже учились в одной школе. Там, в школе и стал Матвей Мальвиной.
— Мальвиной? — снова ожил Подлубняк. — Что за глупое имя. Откуда оно взялось?
— Видите ли, Матвей всегда был красивым ребенком и… немного женственным. — Я говорила, осторожно подбирая слова, словно переползала с кочки на кочку посреди топкого болота. — Еще в младших классах, занимаясь в драмкружке, он при постановке сказки «Золотой ключик» изъявил странное для мальчика желание сыграть роль Мальвины. И Мальвина, как говорят, из него вышла превосходная. Не каждая бы девочка так справилась с ролью. Потом он, конечно, подрос, кружок забросил, а прозвище прилипло надолго. Матвей стал обижаться, когда его называли женским именем. Поэтому Мальвиной обзывался только за глаза. Или если юношу хотели разозлить. Именно так Кира и назвала своего собеседника по телефону. Подождите, сейчас вспомню точнее. Она сказала примерно следующее: «Мальвина, ты мне угрожаешь?» И еще: «Я пожалуюсь Алексею», вероятно, имея в виду вас, Алексей Михайлович. А всю историю с прозвищем мне рассказала близкая подруга Киры Нана Беридзе. Хотя бы о ней вы знаете?
— Да, — тихо обронил Подлубняк. — С Наной знаком.
Уже лучше. Неужели начинает верить?
— В целом история преступления мне представляется следующим образом. Матвей начал работать у вас, и вы, Алексей Михайлович, постепенно его приблизили. В определенном смысле, сами понимаете, о чем я. Вот и выходит, что девушка и юноша, родственники, ровесники, любили вас одинаково сильно и в результате не смогли поделить. Их борьба за ваши чувства была тайной, но жестокой. К тому же Матвей, на беду, оказался очень ревнивым. Я с вашим водителем общалась немного, но заметила, что он болезненно самолюбив, замкнут. И, пожалуй, психически неуравновешен.
Подлубняк опять отвернулся к окну. А я вдруг почувствовала, как во мне поднимается волна раздражения против этого сильного породистого мужчины.
— Признайтесь, Алексей Михайлович, вы не любите Матвея. Так — пользуетесь, когда хотите. Уж извините за невольный цинизм. И сердечное предпочтение всегда отдавали Кире. А парню доставалась водительская зарплата, подарки вроде этой зажигалки и встречи время от времени. И то, наверное, только по вашему желанию. Незавидная роль. К тому же еще не стеснялись заводить новые знакомства прямо на глазах у Матвея. Скорей всего он сам вас и на свидания подвозил. Скажем, с Макаром Шальновым. А теперь Макар убит, и убийство почему-то связывают с вашим именем. Почему?
— У него нашли мою визитку, — покорно ответил Подлубняк. От первоначального апломба Алексея Михайловича не осталось и следа. Значит, я била в точку. — Что, и Макара тоже… Матюша?
— Этого я не знаю, но очень похоже на правду. Бедный обезумевший влюбленный убирает всех, к кому вы хоть немного привязаны. Будете удивлены, но и Джину скорей всего отравил он же. В тот день Матвей привозил корм для собаки, якобы по вашему поручению. Вы поручали?