Рони казалось, что она ведет себя решительно, противостоя ему, ненавидя его — он не понимал, за что — но он ощущал агонию, рвущую на части ее душу. Она была частью его, больше, чем осознавала сама, больше, чем она могла вообразить.
Табер протянул руку, пальцами касаясь ее щеки, не обращая внимания на дрожь Рони.
— Ты была моей, когда тебе было одиннадцать лет, и став женщиной, ты осталась моей. Ты принадлежишь мне и сейчас, Рони. — Он говорил мягко, стараясь не позволять зверю внутри показать клыки и заставить ее подчиниться без слов. — Ты можешь все это отрицать. Но я не позволю тебе уйти. Не обманывай себя.
Она вдохнула, медленно и глубоко. В глазах Рони замерцали слезы.
Конечно, она не заплакала, но была близка, хотя и пыталась придать взгляду выражение презрения.
— Наслаждайся самообманом, сколько угодно, Табер. Если тебе это нравится, то все нормально. Но я не хочу играть с тобой. Не в этот раз.
Ее голос дрогнул на последнем слове.
Табер очень осторожно отодвинулся от Рони. Он чувствовал, что балансирует на краю самоконтроля.
— Мы поднимемся на лифте в лабораторию.
Он отказался комментировать ее слова.
Пусть верит, во что хочет. Хотя бы сейчас.
— Доктор ждал нас уже час назад, так что он наверняка уже в ярости.
Он слегка сжал ее предплечье — ему нужно было просто коснуться ее, неважно, каким коротким было бы это прикосновение.
— Я не хочу, чтобы ты вел меня, как ребенка. — Голос Рони дрожал от смеси гнева, возбуждения и страха, она попыталась освободить руку из его хватки.
— Перестань бороться, черт подери. — Он повернулся к ней и притянул к себе, так, чтобы она наверняка почувствовала его эрекцию, которую сам Табер ощущал, как открытую рану. — Перестань, Рони. Позволь этому случиться, пока я не сделал то, о чем мы оба пожалеем.
Его накрыло ощущение дежавю. Пожалею ли я? Она однажды уже спросила его об этом.
— Я уже пожалела, — прошипела она, дрожа от сдерживаемых эмоций. — Ты не понимаешь, Табер? Я жалею обо всем этом, даже больше, чем ты себе можешь представить.
Табер стиснул зубы, чтобы не зарычать. Он был твердым, как камень. Каждая клетка его тела требовала, чтобы он доказал Рони здесь и сейчас разницу между животной страстью из-за гормона и тем, что чувствует его сердце. Животное требовало ее подчинить, мужчина же хотел любви.
— Однажды, — тихо зарычал Табер, — ты поймешь разницу, Рони. Молись, детка, чтобы я захотел тебе ее тогда доказать. Я не один из тех цивилизованных маленьких мальчиков, с которыми ты встречалась. Я твоя гребаная пара, и, видит Бог, ты испытываешь прямо сейчас мое терпение. Перестань, пока я не навредил нам обоим.
Страх засветился в ее глазах. Табер поблагодарил Бога за то, что она промолчала.
Он медленно отпустил ее, и Рони не стала протестовать, когда он снова ухватил ее за руку и потащил за собой. Потому что если бы она сказала что-то еще, он бы точно позволил зверю вырваться на свободу. А это было не нужно никому.
Глава 16
— Сколько у вас еще иголок? — не выдержала Рони, когда доктор Мартин воткнул в ее вену очередную иглу и пустил кровь.
Ее кожа была покрыта мурашками, от прикосновения было так тошно, что ее вот-вот могло вырвать, прямо на девственно чистый пол рядом с небольшой каталкой, на которой она сидела.
— Ну, у меня на самом деле несколько коробок, — сказал он легко, извлек иглу и посмотрел на Рони с такой добротой, что на ее глазах выступили слезы. — Я знаю, как это трудно, мисс Эндрюс. Постараюсь все сделать побыстрее.
Она глянула на Табера, который стоял, прислонившись к стене возле двери. Он был напряжен, на лице — дикое выражение, глаза пылали голодной яростью.
— Не торопитесь. У меня много крови. — Она испустила глубокий вдох, полная решимости идти до конца. — Итак, расскажите-ка мне о лечении.
Табер зарычал. Доктор посмотрел на него с беспокойством на лице, но Рони заметила, как он подавил усмешку.
— На данный момент о лечении мы не знаем. — Табер, наконец, отодвинулся, и она вдохнула воздух, в котором не было запаха самца. — Я прошел все до одного гребаные тесты, и теперь над результатами бьются две дюжины ученых. Но единственное решение — зачатие.
— Если оно случится! — Рони с трудом удерживала в себе гнев и страх. — Мне нужны противозачаточные таблетки. Я уже пропустила один прием. — Это был единственный способ. Она принимала их, чтобы нормализовать цикл, но теперь они были очень нужны. — Вы врач, достаньте их для меня.
— Не сработает. — Доктор покачал головой, а Табер зарычал — низкий, опасный звук, который сотряс ее тело.