Глава. 3
-Кто вас умными назовет?! Довели бедняжку! - лютовала незнакомая мне женщина, – Ну ладно этот оболтус, но ты-то Рочер! Куда смотрели твои глаза, когда он решил испугать бедняжку?! Ты же старше и мудрее, неужели ты не мог поставить его на место?! Ох, совсем девочка бледная и худая.
-Женщина, твой младшенький мне голос убрал, как я мог ее предупредить?! Я уже хотел жопу ему надрать, но случайно услышал мысли девушки, и мне стало ее жаль. Я подошел и, положив руки ей на плечи, позвал ее. Она то думала, что меня загрызли, в общем она открыла глаза, а тут сыночек наш распрекрасный со звериной мордой в руках, и она хлоп и в обморок.
Гады, что еще скажешь.
-Идиоты! - рявкнула женщина, – А ты мой голубчик,- видимо, это было адресовано тому самому сыночку, который повторно меня чуть не угробил, -Сегодня можешь не ждать плюшек. Выметайтесь оба!
-Мам, да за что?! Кто она тебе такая? Эй, она уже оклемалась. Пускай между прочим, спасибо скажет, что я ее спас! – возмущалось это недоразумение.
-Так, я сказала вон! Кто прав и кто виноват я уже и так поняла! У одного детство в жопе, а второму по этой самой жопе надо ремнем всыпать.
-Я уже большой, не имеете право!
Послышался глухой удар и вскрик.
-Да сколько можно уже!
-Сколько нужно! – заорали оба родителя этого Вальдера.
-Теперь брысь оба, пока я вас не покусала! – с угрозой произнесла женщина.
Через секунду послышалось дружное ворчание, а затем и недовольный хлопок дверью и переругивания.
-Ты не злись на них, все мужики в душе дети.
Приоткрыв глаза, я сразу перевела свой взор на женщину средних лет, которая в данный момент, очень пристально изучала меня, впрочем, как и я ее.
Ну что же, женщина маленького роста и немного полноватая. Я бы не сказала, что она полное "Сильпо", а так один галантерейный отдел, такая милая колхозная тетка, хотя одета прилично.
- Я рада, что напоминаю тебе тетю. Только не понимаю, что такое «колхозная».
Я даже рот приоткрыла от таких речей. Черт, я все время забываю, что для них, я как открытая книга. Покраснев от смущения, я приподнялась на кровати и, опустив вниз голову, просипела:
-Простите, - вежливость еще никто не отменял.
Но ответом мне стал, звонкий смех хозяйки дома. Раскрыв широко рот, я не знала, как мне следует реагировать на такое поведение. С одной стороны, вроде хорошо, что мои слова вызывают смех, а не гнев, но с другой, а не последует ли после этой короткой паузы настоящая причина смеха. Может это так сказать, вступление, а за потом меня просто выгонят или того хуже в рабство отдадут. Вздрогнув, я только представила, как меня обнаженную продают на невольничьем рынке, и мне стало стремно. Буйное воображение тут же нарисовало мерзких, толстых, похотливых мужиков покупателей, с засаленными волосенками и заплывшими от бурной жизни мордами. Боже как омерзительно. Не дай бог, хоть один притронется, тогда я…
Я стала серьезно обдумывать, а что я тогда? Варианта два либо бежать что, конечно, невозможно, или сделать так, чтобы меня убили сразу. Лучше сразу покинуть этот мир, чем терпеть издевательства и насилие. Возможно, если бы я родилась изначально рабыней, то, наверное, мне было бы проще, но я свободная и сама себе хозяйка, привыкшая самостоятельно принимать решения, да и пожила я совсем мало, опять-таки, а как же Париж?
-Какая ты шумная, - произнесла женщина.
Занятая своими мыслями, я совсем пропустила тот момент, когда женщина перестала смеяться, и уже ее взгляд очень внимательно блуждал по моему лицу. Снова забыла, что меня слышат. Сил уже нет, нужно с этим, что-то делать. Теперь можно не строить план побега, я и так себя с потрохами выдала.
-Да, не волнуйся ты, не собираюсь я тебя продавать. Ох, эти мужики, что они тебе там наплести успели? В твоих глазах я выгляжу так, как будто у меня на содержании бордель, и я планирую сделать тебя одной из своих роз, – лукаво улыбнулась женщина.
Как хорошо, что это не так.
-Хотя может, все же ты подумаешь и согласишься, стать одной из немногих высокооплачиваемых розочек?! А что? Внешность у тебя ничего так. Помоем, подкрасим, причешем, и вуаля – красавица! – серьезно произнесла женщина, а мне вдруг стало резко душно.