Раньше, выходит, тебе не хотелось "дарить нежность и тепло", потому что, как выяснил позже я, у "плохого" мужа было слабовато с деньгами; теперь же ты хочешь, жаждешь остенсивировать-воспроизвести тепло, нежность, тому, кто сбросит на тебя Ниагар рублей, долларов, марок; это называется, на твоем языке "дарю нежность и тепло", когда меня забросают деньгами.
Письмо № 15: ". После развода живу с мужем в одной квартире, так что мы могли бы иметь с вами отношения и встречаться у вас".
Я не против, чтобы мы встречались у меня, но после интимов, извините, мадам, лучше будет, если вы уедете туда, к своему экс-мужу; так, по крайней мере, спокойно-надежнее для самого меня.
Письмо № 16: ". Я уважаю мужчин прочно стоящих на ногах, щедрых, великодушных.".
В таком случае, сеньора, почему бы и нам, мужчинам, — аналогично тебе и всем женщинам, мыслящим также, как и ты, — не уважать женщин, прочно стоящих на ногах; таких глупых, наивных в своей щедрости, которые великодушно швырнут все свои деньги, все свое состояние к ногам таких хороших, умных мужчин, как мы?!
Письмо № 17: ". Вы обеспеченный, счастливый человек и рядом с вами я хотела бы быть также счастлива.". Ну так и будь, кто тебе не дает, но без меня, без моей обеспеченности. Сама для себя создавай-созидай свое счастье упорным трудом в сфере науки, культуры, производства; а не "на халяву", как говорят у нас в народе, ты желаешь заполучить, используя меня, свое счастье.
Письмо № 18: ". Мы живем с мамой вдвоем в 3-комнатной квартире, мой отец был плохим человеком, он пил, избивал мать, иногда меня. Я стройная, красивая, учусь в мединституте на 4 курсе.".
Во-первых, явной ложью, — как выяснилось, после того, как автор имел интим с этой коварной, хотя и молодой, сиреной, были суждения, выводы и матери, и дочери о муже-отце; он был обыкновенным инженером и вряд ли он был тем бретером, как репродуцировали-интерпретировали для меня его образ мать и дочь; в их словах, высказываниях чувствовалась фальш, деформация фактов, умышленное искажение истины. После того, как я через неделю распрощался с дочерью, то я не забыл ей написать лаконичное письмецо: "Мадам, мадмуазель! В будущем, возможно, вы станете неплохим врачем, чего, к сожалению, не скажешь о вас, как о человеке; мне очень жаль, но мне весьма были противны ваши замеркантилизированные, запрагматизированные концепты на онтологию, на людей вообще; в ваших взглядах (увы!) я не обнаружил почти ничего святого; везде жалкий расчетец, как, впрочем, и в мировоззрении вашей "славной", такой "милой", "доброй" мамаши. Поэтому прощаюсь, мадам, успехов тебе в поиске очередного "ушатого", которого вы с мамашей, повидимому, дуэтом сможете "обуть". Адью, птичка.".
Письмо № 19: ". Я не обеспечена, но у меня есть очаровательное приданое — моя прелестная, красивая дочурка 6 лет, с которой я живу в однокомнатной квартире.".
Значит, выходит, я должен поить, кормить, одевать-обувать прелестное "приданое", — дочурку — а также ее, не менее прелестно-очаровательную мать? Ищите, фрау, других лохов, а я как-нибудь свои же деньги использую по своему же собственному назначению-желанию; и как-нибудь, — без вашего подрастающего еще одного, наверное, паразита-потребителя, поскольку ребенок всему научится от вас, — разберусь, что мне нужно, а что нет — со своим приданым делать. А ваш же экс-муж пусть выплачивает алименты, необходимые вашему, очаровательному такому, красивому приданому.
Письмо № 20:". Имею двоих детей, люблю в жизни все прекрасное, музыку, книги, театр, кинематограф; нету только надежного, порядочного мужчины".
Люби как-то без меня своих детей, ведь они же — твои, не мои; люби также без меня книги, театр, кинематограф; а еще лучше — я посоветую тебе — вернись к своему мужу, не будь дура и продолжай воспитывать в горе, радости и беде, — ведь все счастливы, пойми, быть не могут, иначе бы кругом царил бы вечный мир и довольство, роскошь, — с мужем своих детей, коим, как ты пишешь, соответственно, 6 и 11 лет.
Письмо № 21: ". Вы знаете, насчет вас, я не хотела бы сомневаться в правильности своего выбора.".
Полупаразит-иждивенец не желает сомневаться в своем выборе, основанном на имманентной прагма-позиции. Не мы, мужчины, которые обеспечены, к тому же, деньгами, — неплохо выглядим-смотримся, то есть имеем презентабельный, вполне, вид, — должны селектировать этих потребителей из человекоразнообразных женского пола, а, выходит, паразит-полупаразит-тунеядец-женщина еще и будет выбирать того, кто ей, видите ли, подойдет, не подойдет?!