У мужчин и женщин не было бы взаимных претензий и обид, если бы женщины пользовались только своими мат-средствами.
У женщин нет законных целей, поэтому незаконны и средства, к которым они прибегают.
Женская спесь и наглость считает, что она должна быть ex lege — вне закона; зато женские законы относительно мужского пола должны быть в силе, чтобы мужчина был бессилен.
Незнание мужчиной законов женского бытия позволяет женщине совершать против него самого акты беззакония.
Лаконично сказать, незнание мужчиной женских законов не является оправданием в его собственных падениях и ошибках.
Когда судит женщина, законы молчат.
Женские максимы повелевают, что нужно делать мужчине; а также запрещают ему многое, требуя от него невозможного; не зная ни в чем к нему, мужчине, снисхождения.
Редко женский принцип, произросший на почве женской себялюбиво-амбициозной рефлексии, имеет обратную силу.
Высшая женская законность — это всегда почти высшее беззаконие, т. е. несправедливость, бездобродетельность.
Женские законы — наказание для мужчины.
Воля женщины и есть ее высший закон, пагубный и для мужчины и для нее самой.
Мужчина взвешивает свои аргументы; женщина подсчитывает их, не разумея, что сила доказательств не в их количестве, а в их значимости, весомости, логичности.
Основной женский аргумент? — Это довод к кошельку мужчины.
Женский эгоизм, паразитизм, коварство — это очевидное, а очевидное, порой, не нуждается в доказательстве.
Мужчина, который поощряет образ жизни женщины-дармоеда, тем самым вершит зло, т. к. он сеет семена тунеядства не в одном сознании, а во многих; информация между женщинами передается, телефонируется с удивительной быстротой, как и акты подражания стилю жизни друг друга.
Никто не может быть адвокатом и судьей в собственных деяниях, кроме, женщины.
Отказом открыть для женщины свой кошелек вы, сударь, выкажете презрение к ней и воздадите, таким образом, ей по заслугам.
Точно также, как и злодея, редко минует кара за прошлое преступление, так и женщину не обходит стороной злой рок за те подлости и грехи, совершенные ею в отношении бывшего мужа или любовника.
Глупо то государство, которое поощряет проституцию, надеясь, что грязные налоги от борделей укрепят финансовый госбюджет; это труд во зло, а не во благо!
Сходно с тем, как упражнения делают из человека мастера в искусстве или спорте, так, упражняясь в кокетстве, женщина приобретает мастерство.
И женский паразитизм — плоды труда.
Для проститутки труд сам по себе уже есть наслаждение.
Главная женская работа? Это портить нервы, настроение мужчине; спать за деньги и подарки и думать о том, где найти побогаче дурака-простака, вместо того, чтобы помышлять о том, как самой замесить глину, чтобы вылепить горшок!
Обрабатывая этого обеспеченного лопуха, она проявила старания.
Если женщина чего-то возжелает, ей, пожалуй, уже ничего не трудно.
Обработав мужчину-несмышленыша, женщина может изречь про себя: "Кончила дело, требуй деньги смело".
Мужчине богатство дается нелегко, зато женщина легко его богатством завладевает.
Женская мудрость заключается, пожалуй, лишь в 2-ух аспектах: в хитрости и в умении приспосабливаться к обстоятельствам; здесь женщина выказывает себя расторопной и даже трудолюбивой, как пчела.
Умный мужчина равнодушно переносит женскую несправедливость.
Женщина, адекватно политикам, бросающим пустые слова с трибуны к народу, забрасывает часто мужчину ничего не значащими словами.
Вы когда-нибудь подслушивали речи женщин?
— Нет.
— Очень жаль. Все говорят они одно и то же: либо о деньгах мужчины, о его удачах, неудачах и о примитивно-пустом, — о тряпках, побрякушках и о том, кто из приятельниц, знакомых живет хорошо или плохо.
Из-за глупых слов женщины бывают большие неприятности, но, к сожалению, чаще всего у мужчины.
В вкрадчивом интонировании-модуляции женского голоска скрыта отрава.