Для женщин, если они видят что мужчина не поддается внушению с их стороны, он сам перестает быстро быть значимым. Уловки в этом случае не удаются, а значит нельзя навязать, да и не видно как, свою игру; следовательно, нет смысла видеть в этом мужчине какой-то вообще прагма-смысл, нужно лучше заняться поиском другого. Женщины часто нетерпимы друг к другу по причине того, что в себе подобных чувствуют ту же гордыню и амбиции, которыми сами же обладают; собственная спесь в таких случаях всегда приемлема, ибо она своя, с моим-Я; чужая же лишь задевает, ущемляет свой эгоизм. Иногда ошибками женщин (тип бол.) является то, что они считают, что поскольку мужчины все несведущи насчет женских уловок, то они, женщины, могут перехитрить, объегорить всех мужчин; вот ввиду какого следствия, женщины и становятся довольно легкой добычей опытных ловеласов, казанов. Иногда своей манерой подать себя, а также своим больше показным, чем истинно-надежным благополучием, женщины заводят в болото мистификации мужчину и ему кажется, что весь вид, осанка, уверенность женщины сейчас, уже пророчат ей прочное будущее потом. Это еще больше подхлестывает его чувства, симпатии, благосклонность к ней и возвышает в его глазах ее, женщину, ибо в это время мужчина не думает о женской наигранности эмоций и о том, к чему ей понадобился, вообще, этот водевильный пассаж. Стеатрализированная композиция женского мнимого величия, ее напускные формы и служат женщине для того, чтобы к этому царственному виду присоединить различные несуществующие достоинства — все это помогает ей также в качестве полиуловок и очередного стремления женщины повысить себе цену. Пока в наше время, как заметил автор, мужчины, общаясь с женщинами, используют свой ум (тип большинства мужчин) практически лишь для того, чтобы так и оставаться в глазах женщины глупцами. Но если мужчина проницателен и умеет распознавать сущность женской натуры, у него всегда весьма самодовольный вид; впрочем, ничто так не самольстит мужчине, как та способность, вызывающая в нем чувства радости, благодаря которой, используя которую, он прорентгенизировал-разгадал женщину.
Проявляя излишний восторг, благодарность женщине, например, за проведение совместного интима, мужчина, обычно, по недалекости, так переоценивает женскую благосклонность, что и остается у нее как бы в вечном плену и долгу; простак-мужчина забывает, что она за приятно проведенную интимную встречу, у него точно в таком же адекватном долгу (ведь сексуальное удовольствие обычно взаимно), как и он перед ней. Здесь мужское удовольствие = женскому удовольствию; и нет никакой надобности проявлять эмоции собачьей радости и вилять хвостом перед "предметом любви". Женский рассудок (тип бол.) часто так консервативен, что даже те отрицательные качества, которые присущи женщине как личности, и которые женщина отнюдь не собирается реставрировать, реформировать, способен (рассудок) приписать к заслугам женщины все, что угодно, даже то, чего никогда не было и нет. Женская чистая любовь — редкостное явление потому, имеется ввиду любовь вне денег, вне голого расчета, — что в скором времени страсть утихает (о чем не подозревает множество мужчин, не понимающих резких перемен в женщине), поскольку женское безудержное, неостановимое тщеславие, а также спесь являются вечными тиранами ее прагматического рассудка. Женская ограниченная воля, ограниченная рассудком, держит в своих тисках и характер, вот почему последний слишком близко стоит к порокам и взимодействует с ними; тогда как женская добропорядочность (как черта ее натуры) не субстантивна, малосущественна и удалена на задний план в женском характере, самом по себе. Ревность женщин (тип бол.) потому доставляет им множество полу страданий, или вызывает реакции гнева, что в арсенале женского тщеславия и спеси нет достаточного противодействия, панацеи от самой ревности. К тому же женщина начинает ненавидеть, порой, и себя и мужчину, заставляющего ее ревновать, поскольку она свою же ненависть ненавидит, в нем самом, а также в самой себе, (женская бинарная (двойственная) ненависть).
Часто мужской разум мешает мужчине проявить здравый смысл и подчиняется, идет навстречу различным женским сумасбродно-нелепым выходкам; в этом случае процесс мышления приводит его, мужчину, к согласию с самим собой, и он уступает капризам женщины, вместо того чтобы управлять ими самими. Женский разум, бесспорно, (Жорж Санд, С. Кавалевская, Е. Блаватская, Е. Рерих, И. Тюрикова, Д. Пуатье, М. Митчелл, Е. Браунинг и другие) может, и проявляет, порой, силу интеллектуального потенциала, но анализируя со всех сторон аспекты женского ума, сразу приходишь к безоговорочному выводу, что на глубину, аналитичность, здравомыслие женщины не способны. Там, где необходимо сынтегрировать, суммировать разные понятия и смоделировать их с разнообразных точек зрения, расщепить подобно атому, и синтезировать в одно целое составные элементы предмета вновь; прибавить к одной логико-понятийной конструкции — как учили еще Аристотель, Анахт, Гегель, Милль, Спенсер — несколько других моделей-понятий и вновь проанализировать, сгенерировать (произвести) десятки, а то и сотни, новых понятий-конструктов, — как бы не хотели женщины, но не сможет, видимо ни одна из них. Единственное, что могут женщины — быстро уловить сущность вопроса и дать ему определенное истолкование, но, как правило, в основном, весьма одностороннее, поверхностное.