Женская несправедливость потому порицает, неприемлет, ненавидит мужскую справедливость, что она несет в себе протест против женского эгоистического расчета. Радость, восторг женщины, охватившие ее во время какой-нибудь удачи, счастья мужчины, объясняются отнюдь не ее, женщины, благосклонностью, расположенностью к нему; они являются, чаще всего, следствием эгоистической надежды на то, что и она, таким образом, может быть спокойна за свой успех, удачу, посредством его успехов и удач; а также потому, что женщина понимает, какие выгоды из этого счастливого случая, или суммы случаев, можно извлечь. Женская спесь слепа, она укрепляет сама себя в своей правоте, мешая, препятстсвуя найти женщине панацею, которая помогла бы ей избавиться от венка из пороков. Женщина уклоняется от подарков не потому, что хочет этим показать, экранировать свою скромность, а чаще всего, напротив, это вызвано желанием заполучить более дорогие. Порой кажется, что женская гордыня и эгоизм таковы, что их вряд ли могли бы сразить 20 фарисеев вместе взятых. Женское искусство прикинутся порядочной особой столь велико, что его гениальность мужчины начинают постигать лишь тогда, когда осознают и понимают, что женщины всю жизнь были с ними непорядочны; то есть тогда они постигают это, когда буря женской непорядочности либо вышвырнула их на улицу, оставив без жилья, либо "объявила" об алиментах и разводе. Мужчина не способен, по большим меркам, на непорядочность в отношении женщины, поэтому он с трудом и верит, пока, в конце концов, не убедится сам на горьком опыте, что кто-то другой, то есть женщина, не нее способна. Это еще одно из кардинальных заблуждений мужчины, насчет женской доброты, когда он, заранее не предостерегая себя, лишь потом, в результате обрушившейся на него женской бомбы вероломства, задним числом, осознает, но поздно, коварство женской натуры.