Как теперь объявить, что она разорвала их отношения с Алвешем? Еще месяц назад такое сообщение обрадовало бы старика, но теперь у Кэрол появилось подозрение, что Гарри, человек, который мало к кому проявлял приязнь, решил сделать исключение для Алвеша.
Засыпая, Гарри пробормотал чтото о хорошей идее Алвеша, который придумал, как уменьшить его расходы на лечение… Уставшая от всего этого, Кэрол покинула палату.
В конце коридора она увидела Алвеша, который одарил ее ледяным взглядом.
— Как ты посмел использовать в своих интересах этого старого больного человека! — воскликнула Кэрол.
— Если ты сейчас же не замолчишь, то я отшлепаю тебя как непослушного ребенка. Прямо сейчас! Поверь мне!
Ее глаза гневно сверкнули, но она заставила себя замолчать, неуверенная в том, что не скажет сейчас такого, о чем потом пожалеет. Хотелось унизить его, причинить ему боль, но он не дал ей возможности. Угрюмо взглянув на нее, Алвеш повернулся к ней спиной и пошел к лифту.
— Поговорим в машине, — бросил он через плечо.
Кэрол прыгнула на заднее сиденье, словно разъяренная кошка.
— Как ты смеешь?..
— Замолчи! — резко прервал он. Гарри Эванс тебе, конечно, не кровный родственник, но ты очень привязана к нему, я понимаю. Но он был другом и моего отца много лет Естественно, я счел нужным навестить его.
Кэрол слушала, стиснув зубы.
— Когда я был у него сегодня днем, ты рассердилась на меня. Не знаю только за что.
— Нет, не рассердилась…
— Не спорь. Как иначе объяснить то, что, когда я вернулся из больницы, ты объявила, что нашим отношениям пришел конец? — С этим трудно было не согласиться. — Гарри не хочет ехать в санаторий, где будет окружен посторонними людьми. К тому же он будет по тебе скучать. Поэтому я предложил ему погостить у меня — это вполне нормально. У него будет необходимый комфорт и свобода, которая тоже очень важна для него.
— Хорошо, извини, — процедила Кэрол сквозь зубы. — Но что намто теперь делать?
— Хоть ты и приняла решение, но я думаю, что не сказала ему всей правды?
— Как я могла? — свирепо произнесла Кэрол.
— Да, это было бы очень глупо, особенно после того как я сказал ему, что ты остаешься.
Впервые за это время Кэрол посмотрела ему в глаза.
— Не поняла.
Его взгляд внимательно остановился на ее лице.
— Ты плакала. Кончик носа еще красный.
— Спасибо за информацию, — пробормотала Кэрол, готовая в любую минуту разрыдаться снова.
Плаксивость, конечно же, тоже изза беременности. Ведь раньше такого никогда не было.
— Мы возвращаемся в поместье, — сообщил он.
— Нет, я поеду в дом Гарри.
— Ключи у меня, и я не отдам их тебе, пока ты не успокоишься.
— Я абсолютно спокойна, — яростно прошипела Кэрол. — Дай мне ключи. Не знаю, что буду делать, когда Гарри выпишут из больницы, но тогда будет видно!
— Ключей ты не получишь.
Слезы выступили у нее на глазах, и она отвернулась. В конце концов, это была целиком ее вина. Она не ожидала встретить его ни дома, ни в больнице и совсем не подготовилась к какимто серьезным объяснениям. Не смогла даже придумать достаточно важного повода для разрыва. Естественно, он ничему не поверил.
На самом деле причина, конечно, в другом. Кэрол очень любила Алвеша, а чтобы уйти от мужчины, которого любишь, нужно большое мужество. Мужество, которым Кэрол не обладала. Может, лучше было бы ему сказать о чувствах к Стиву или, в конце концов, просто правду?
Ведь именно истинная правда положит конец их отношениям.
Когда она поднималась по лестнице к себе в комнату, Алвеш спокойно объявил:
— Я жду тебя к обеду.
Да он обращается с ней как рабовладелец!
И она не выдержала:
— Отстань от меня!
— Томпсон изумится, когда я вытащу тебя обедать силой, — предупредил Алвеш. — Может быть, не будем развлекать слуг?
— Ты не посмеешь!
Но Кэрол знала, что этот человек способен на все. И, закусив губу, лишь посмотрела на него, вложив в этот взгляд все негодование.
— И не надевай черное вельветовое платье, мне оно не нравится.
— Надену то, что захочу!
Кэрол приняла душ и бесповоротно решила надеть именно это платье. Но никак не могла застегнуть молнию. Справившись с ней, она взглянула на себя в зеркало и в ужасе отпрянула. Все понятно… До этого момента она просто не замечала, как сильно изменилась ее фигура.
Спускаясь вниз в бесформенном цветастом балахоне, который считался сейчас почемуто ультрамодным, она размышляла о том, почему Алвеш не разрешил ей надевать черное платье.
Он только дважды видел ее в нем. И последний раз, всего несколько недель назад, он сказал, что она выглядит великолепно.
Алвеш ждал в столовой. Высокий, необыкновенно красивый брюнет. Сердце Кэрол уже в который раз бешено забилось. Во рту стало очень сухо. Она с трудом отвела от него взгляд.
— В этом платье ты выглядишь так, словно ждешь ребенка, — заметил он.
Кэрол сделала большой глоток черри.
Эта же мысль пришла и ей в голову, когда она увидела себя в зеркале, но что могла она сказать в ответ?
— Просто оно очень удобное.
— Еще черри? — предложил Алвеш.
— О, обед! — воскликнула она с облегчением, увидев в дверях Томпсона с подносом.
Она действительно была очень голодна. Но, приступая ко второму блюду, она вдруг подумала, что сейчас самое время убедить Алвеша в бесперспективности их отношений.
Странно, но на протяжении всего обеда он хранил молчание, хотя вовсе не относился к людям, которые переживают свои страдания молча.
— Почему ты такой молчаливый?
Он улыбнулся в ответ. И эта улыбка смутила ее.
— Мне доставляет удовольствие наблюдать за тем, как ты ешь.
Кэрол взглянула на него.
— Боюсь, что была не до конца честна с тобой сегодня днем.
В его глазах появилось напряжение. Он отставил фужер и тихо произнес:
— Я чувствую это.
Странным образом неожиданно показалось, что стол между ними вдруг превратился в стол управляющего банком, а сама она — в должника, отказывающегося уплатить долг. Было чтото очень деловое и холодное во внимательном взгляде Алвеша.
— Хорошо, я скажу тебе правду.
— Скажи, — согласился он.
— Я вдруг поняла, что все еще неравнодушна к Стиву, — виновато пробормотала Кэрол.
Сейчас не требовалось притворяться, она действительно так себя чувствовала.
Воцарилась гнетущая тишина. Лицо Алвеша скривилось, как от зубной боли, — Почему же ты мне не скажешь остаток правды? — мягко потребовал он. Только в этой мягкости было чтото зловещее.
— О чем ты?
— Можешь мне сказать, например, почему не надела черное платье? Почему отказалась от второй рюмки черри? Или почему один из моих близких друзей не смотрит мне в глаза, когда я задаю ему совершенно определенный вопрос?
Кэрол побледнела.
— Или, например, как ты приобретаешь формы, достойные обложки «Плейбоя»?
— Как ты смеешь?! — задохнулась Кэрол, не в силах сказать ничего более вразумительного.
Он не мог догадаться! Просто не мог.
Алвеш нарочито громко рассмеялся и отодвинул от себя тарелку.
— Ты беременна… И все, что мне нужно узнать, — как давно? — Боль захлестнула Кэрол. — Джек не сказал мне. Но когда ты встала с постели и объяснила, что наши отношения закончены, мне только и осталось сложить два и два. Поэтому скажи мне, когда это счастливое событие имело место?
— Когда нас похитили…
— Теперь я понимаю, почему ты согласилась переехать ко мне.
— Но я не знала до сегодняшнего дня, запротестовала Кэрол.
— И ты хочешь, чтобы я поверил?
— Но это правда.
— Не слишком ли много лжи для человека, который гордится тем, что всегда говорит правду.