— Так ты не дашь? Правда не дашь?
Отец рассердился. Он схватил салфетку, висевшую у него на подбородке, подавился куском мяса, который в этот момент жевал, и принялся кричать на сына:
— Ты думаешь, я хочу, чтобы какой-то плут меня провел, а потом еще насмехался надо мной! Ты воображаешь, что эти деньги достанутся вдове? Я уверен, что учитель прикарманит по крайней мере половину!.. Хорошую штуку придумал, мошенник, чтобы увеличить свое жалованье!
— Эту штуку придумал я, — с холодным достоинством сказал Игнасио.
— А он одобрил твою идею, да? — с насмешкой спросил отец.
— Да.
— Как же не одобрить! Если есть такой дурак, который сам ему в рот кусок сует. Еще бы, только не зевай, открывай рот и проглатывай!.. Идиот! До каких пор ты будешь таким идиотом?.. Ты весь в мать. Она тоже была такая вот добрая. Всегда хотела кого-нибудь облагодетельствовать и отдавала то, что мне удавалось скопить с таким трудом. Ты думаешь, я украл то, что имею?.. Если у этого мальчика Симона нет денег на ученье, пусть работает, черт возьми! Кто-нибудь же должен работать на фабрике! Не всем же быть учеными!.. Что? По-твоему, я неправ?
Но сын ел, усердно жуя, низко наклонившись над столом, и упорно молчал.
Отец снова спросил:
— По-твоему, я неправ?..
Молчание. Отец продолжал:
— Ну что?
Ответа не было.
Но как сказать учителю: «Папа отказал мне»? Как же может отступиться он, старший в классе, кто сам все это затеял?
Медленно, неохотно, словно кто-то толкал его в спину, шел Игнасио в школу. Казалось, мысли, мучившие его, путались у него в ногах и мешали идти. Он думал, думал… И вдруг нашел выход! Он бросился бежать, радостно, вприпрыжку, как человек, выбравшийся из болота на ровную, широкую дорогу. Остановился он возле книжной лавки.
— Сколько вы мне дадите за эту? — спросил он у торговца, выкладывая на прилавок свою красивую «Книгу для чтения», полную ярких цветных картинок.
Торговец, старик с длинной бородой, взял в руки книгу, внимательно осмотрел, перелистал и, не глядя на мальчика, предложил:
— Девяносто сентаво.
Девяносто сентаво?! За почти новую книгу… Да она пять песо стоит, не меньше!
— Если вы дадите мне одно песо, я отдам!
Торговец вынул одно песо и положил перед мальчиком.
Игнасио опрометью выбежал из лавки, его благородное маленькое сердце ликовало. Он пришел в школу, когда урок уже начался, и влетел в класс, как весенний ветер, радостно размахивая в воздухе своим билетом в одно песо. Он положил билет на стол учителя:
— Вот!
Учитель холодно взглянул на него.
— Оставь себе.
— Почему?
— Твой план провалился. Кроме тебя, только три человека достали деньги. Четыре песо. Да мои два, итого — шесть. Не хватает четырнадцати. Твой план провалился.
Игнасио с минуту смотрел на учителя, словно не понимая его слов. Потом направился к своей парте, бормоча:
— Я знаю, что делать.
— А что ты думаешь делать? — грустно спросил учитель. — Что ты думаешь делать? Судьба вашего несчастного товарища уже решена: он не может больше посещать школу. Нам остается удовлетвориться сознанием, что мы сделали всё возможное, чтобы спасти его от работы на фабрике. Что ж делать!
— Я знаю, что делать… — снова пробормотал Игнасио.
На перемене мальчики засыпали его вопросами:
— Что ты хочешь делать?
— Я знаю что! — отвечал загадочно Игнасио.
— Ну, а все-таки?
— Увидите! Подождите, пока кончатся уроки, тогда всё узнаете. Вот увидите!..
Из школы вышли всем классом, ломая голову над тем, что бы такое мог придумать их товарищ. Игнасио шел впереди, очень серьезный, всем своим видом показывая, что сознает превосходство своего положения, и не отвечал на нетерпеливые вопросы, поминутно ему задаваемые. Он решил собственными силами восстановить справедливость. Разве он не старший в классе? А раз он старший, значит, на него падает ответственность за все, что происходит с учениками. Значит, он должен восстановить справедливость! А восстановить справедливость, по мнению всякого ребенка, означает вознаградить обиженного и наказать обидчика.