Судья сказал:
— Забирайте свои пожитки и уходите!
Клаудио выпустил плечо малыша, которому уже не нужна была его защита. Теперь он сам нуждался в защите, и он попытался защищаться:
— Я не оскорбил сеньору. Сеньора врет!
— Вон отсюда, немедленно вон, на улицу!
Нет, судья совсем был не похож на того спокойного человека с голубыми глазами! Теперь он кричал, и лицо его было красным от злости. Клаудио понял, что сделал промах: его слова только обидели судью и еще больше разозлили. Оказывается, иногда, чтобы говорить правду, тоже нужно хитрить. Он понял, что пропал. Судья продолжал кричать:
— На улицу, вон отсюда, а то я прикажу принести палку! Я тебя в тюрьму упрячу!
Он говорил Клаудио «ты»! Он тоже теперь обращался с ним, как с собакой! Мальчик медленно пошел прочь, опустив голову, подавленный обрушившейся на него бедой.
Сеньора крикнула ему вслед:
— Неблагодарный!
Это слово словно камнем ударило его. Он остановился, плачущий, возмущенный. Умоляющим голосом он запротестовал:
— Нет, я не неблагодарный!.. Сеньор, выслушайте меня! Выслушайте, сеньор судья!
Но судья завопил:
— Вон отсюда! Вон!
Клаудио почувствовал, что силы оставляют его. К чему спорить? Он отвернулся и пошел от дома судьи, медленно, сгорбившись, словно нес на спине какую-то огромную тяжесть. Словно? Нет, он на самом деле нес ее! Сидя верхом на худеньких плечах четырнадцатилетнего мальчика, ехало страшное чудовище — несправедливость… Он медленно плелся вдоль по улице, катился, катился все дальше и дальше, как ком сухой травы… перекати-поле!
Все дальше и дальше уходил он… Но вот внезапно остановился, прислушиваясь.
— Простите, мальчик! Я больше не буду, мальчик!
Это был голос садовника. И вслед за ним послышался дрожащий голосок его маленького внука, который повторял:
— Простите, мальчик! Я больше не буду, мальчик!
Чтобы не слышать этого голоска, Клаудио бросился бежать.
МАРТИН НИЧЕГО НЕ УКРАЛ!
Мартин и все другие дети из их квартала прекрасно знали его. Это был большой черный кот с глазами, как две монетки, тихого и ласкового нрава. Ребята, проходя мимо, всегда наклонялись и гладили его по мягкой шерстке, а он выгибал спину и терся об их ноги с дружественным мурлыканьем. Так что, когда в то утро, о котором пойдет речь, внезапно раздалось отчаянное мяуканье, все детское население квартала переполошилось. Бедный Фалучо (так звали черного кота), он умрет с голоду! Какой ужас! Да, так и будет! Наверняка!
На третий день после того как хозяин уехал, по ошибке заперев Фалучо в пустой комнате, мяуканье стало раздаваться почти непрерывно и сделалось каким-то особенно жалобным. Это слабое, протяжное, жалобное мяуканье словно острый нож резало ребячьи сердца, несмотря на то что на совести некоторых мальчишек квартала лежало по нескольку кошачьих и собачьих жизней, загубленных во время многочисленных браконьерских вылазок. Но ведь Фалучо был такой тихий, такой добрый, такой приятный кот!..
Случилось нечто ужасное. Дело в том, что хозяин Фалучо был портной — полусумасшедший, вечно пьяный старик. По временам он уезжал куда-то и обычно запирал свою комнату, а кота оставлял соседке. Но на этот раз он забыл про кота, и бедняга Фалучо, оказавшись запертым в пустой комнате, подыхал от голода и жалобно мяукал, взывая о помощи. Ребята, дрожа от сострадания, собирались возле двери портного и разговаривали с Фалучо через замочную скважину. Кот отвечал им неизменным мяуканьем, которое, казалось, слышалось все более и более издалека: он слабел. Так прошло пять дней. Ребята ломали голову, обдумывая различные планы спасения затворника: взломать дверь, проделать внизу дырку, чтобы можно было просовывать ему мясо?..
Как-то вечером, подойдя к двери, ребята заметили, что мяуканье совсем стихает. Они поняли: близок конец. Но когда же вернется портной? Старый пьяница! Почем знать, может, он и совсем не вернется, свалился где-нибудь на дороге и помер?
Ребята не отходили от двери портного. Время от времени они окликали пленника:
— Фалучо! Фалучито!..
В ответ слышалось все то же печальное мяуканье. Ребятам казалось, что, пока они будут таким образом звать кота, а кот отвечать им, он не умрет.