— Вот так, как с этим? — Он растопырил пятерни.
— Да. Именно так. — Я взяла его правую руку. — Смотри, два пальчика у тебя уцелели. А мы же начинали с одного!
Ногти на мизинце и безымянном были нетронутыми и приобретали нормальный вид.
— Ты ведь так же поступал: «эти пальцы хоть и нельзя, но, если невмоготу, то можно… а вот эти просто нельзя! ну ни за что нельзя!» — Я чмокнула один и другой. — Видишь, какой ты сильный!
Он вскинул на меня затуманенный взгляд.
Я улыбнулась и продолжила.
— Ладно! Давай-ка поищем… альтернативу тому, что мы только что видели… Ты знаешь значение этого слова?
Егор сложил руки на столе, как прилежный первоклассник, и, глядя в экран, сказал:
— Знаю. Это запасной вариант.
— Можно и так сказать.
Я набрала в поисковике несколько слов. В итоге нам удалось выйти на подборку репродукций с изображением человеческого тела в визуальных искусствах всех времён и народов.
Мой тинэйджер, я уверена, впервые занимался разглядыванием обнажённой натуры под таким углом и в подобного рода компании.
Мы пообсуждали стили и модные тенденции разных эпох, не обойдя вниманием и параметры «девяносто-шестьдесят-девяносто».
— Какие женщины тебе больше нравятся: у Рубенса и Кустодиева или, например, у Модильяни?
— Мне понравилась девочка на шаре.
— Правда? Мне она тоже очень нравится. — Я вернулась к картине Пикассо. — А что тебя в ней привлекает?
Я была и удивлена ответом, и рада ему в одинаковой степени.
— Она такая… хрупкая и беззащитная.
— Мой ты золотой! — Я прижала его голову к своей щеке. — Ты растёшь настоящим мужчиной. Могу позавидовать той, которую ты полюбишь… Или, может… ты уже влюблён? — Спросила я и поспешила добавить: — Ты прости, если я задаю нетактичный вопрос. Ты, конечно, можешь не отвечать на него.
— Да нет, ничего… Я же тоже вам сегодня задал нетактичный вопрос.
— Правда? Какой это? — Я сделала вид, что не поняла, о чём он.
— Ну, про вашего мужа… который умер.
— А-а. Ну, ты же извинился, так что, инцидент исчерпан.
— А чтобы инци… инцидент был исчерпан, достаточно извиниться?
— Если ты имеешь дело с воспитанным человеком, то достаточно. Если получишь от него прощение, конечно.
— А если не получу?
— Тогда посложней ситуация… А что, есть конкретный пример?
— Ну, да…
— Я не смогу помочь?
— Ну… — Начал он нерешительно.
Я легко коснулась его руки и сказала:
— Старайся не нукать.
— Ага! — Согласился он.
— И не агакать.
Мы рассмеялись, и Егор взахлёб рассказал мне историю, как на прошлой неделе, на переменке он случайно сбил с ног Алиску Кирсанову…
— Алису, — поправила я.
— Ну, да Алису… ой, без «ну»… просто Алису, а она до сих пор не может мне этого простить!..
Я улыбнулась: Алиса Кирсанова — копия… точней, оригинал тоненькой гимнастки в голубом. И схожесть их лиц удивительна — я заметила это сейчас, пристально рассматривая очень хорошего качества репродукцию. Модель, с которой писал художник, скорей всего, испанских кровей, во всяком случае, уроженка Юга. В чертах Алисы тоже ясно читаются признаки полуденных широт. С едва уловимым восточным ветром…
Она мне очень нравится, эта девочка — миловидная, хрупкая. Прилежная ученица… А вот насчёт беззащитности я бы не спешила: в ней ощущается характер, а это уже опора. Навряд ли моему маленькому мужчине это очевидно и понятно сейчас, но, ещё совсем немного, и…
Похоже, наш парень влюблён!
— Так-так, — сказала я. — И как же ты прощения просил?
— Как вы учили…
— Или сказал: «да ладно, не стеклянная, не разобьёшься!» А?
— Нет, честно, я сказал: «Алиса, прости, пожалуйста».
— А что Алиса?
— Она… она только хмыкнула и посмотрела на меня… как на ничтожество!
Он отвернулся в окно.
О, это было переживание!
— Хочешь, выдам тайну?
Егор впился в меня взглядом.
— Мы, девчонки, иногда своим поведением показываем вовсе не то, что чувствуем. Правда! Ты этого не знал?
— Не-а.
— Ну, как же? А сам ты всегда своими действиями выражаешь именно то, что хочешь сказать? Например, тебе не доводилось нарочно толкнуть какую-нибудь девочку, которая тебе нравится? Или какую-нибудь обзывалку для неё придумать?
— Я Алису уже давно не обзываю! Я нечаянно её задел! — Глаза были на мокром месте от отчаяния, Егор пытался это скрыть и снова отвернулся в окно.
— Так ты ещё и обзывал Алису? — Осторожно спросила я.