— Подкалывать в каком смысле?
— В смысле Николая.
— Да что ты? Как ему не стыдно?
— Не стыдно!
Внешне Иринка мое возмущение разделяла, но я догадывалась, что все это жутко ей нравится. Особенно часть их беседы, посвященная социальному статусу ее нового знакомого. Дело в том, что общественное и материальное положение Николая куда выше Кешиного. Экс-муж имел неосторожность задать вопрос, и Ирка с обезоруживающей прямотой выдала подноготную.
Кеша обиделся:
— Не задавайся!
— И не думала!
Иринка с облегчением перевела дух.
— Ну вот, это и есть самое интересное. Остальное вечером расскажу. Ты мне только обязательно позвони, как приедешь.
Глава 4
Любой взгляд на часы вызывал у меня теперь мощный приступ негатива — я ничего не успевала. Утром едва откроешь документ, как уже слышишь голос новой начальницы — милейшей Александры Николаевны: «Наталья Павловна, помогите! Я тут у вас не понимаю ничего».
«Ну и бардак! И бардак же у вас был!» — восклицает она, выслушав мои объяснения.
На тонких губах играет все та же приторная улыбка.
Крем-брюле — определяю я.
— И как вы только выдерживали?
На столе у Александры Николаевны ничего лишнего — многоярусный лоток для документов, несколько файлов и подставка для ручек с карандашами. Домой она всегда уходит ровно в семь, учит: семья у женщины должна быть на первом месте. А Любаша под настроение могла и допоздна на работе засидеться, и в бумагах тонула, как шлюпка в море.
— У Любови Петровны был другой стиль, — вспоминаю я.
— Странный довольно-таки. — Даже неодобрение новая начальница высказывает с улыбкой.
Я возвращаюсь к своему документу, но ненадолго — раздается телефонный звонок. Лиза передает мне привет от инструктора по фитнесу.
— Тебе рекомендуют попробовать степ. И начать советуют сегодня же.
— Почему именно степ?
— Видишь ли, у тебя проблемы с дыханием. Степ стимулирует работу сердца, дыхательного аппарата, укрепляет икроножные мышцы, естественно корректирует линию бедер…
— Все ясно, — прерываю я Лизино выступление. — К сожалению, ничего сегодня не выйдет.
— Жаль, — искренне сокрушается она. — Очень жаль. Теперь инструктор по степу появится только в четверг.
— Значит, с четверга и начнем.
— А как Инна Владимировна? Были вы вчера у нее?
Я не собираюсь посвящать в свои проблемы коллег, поэтому покидаю офис и продолжаю разговор, стоя у пыльного окна в конце коридора.
…Позвав на помощь Лизиных приятелей, я, увы, сильно перестраховалась. Ложная тревога! С их точки зрения, музыкальный доктор наилучшим образом сочетал в себе профессиональную компетентность и человеческую порядочность.
Случай у мамы тяжелый, запущенный. Но доктор оказался безупречен — назначил правильное лечение, повернул вспять развитие болезни.
— А субботний эпизод?
— Всего лишь неизбежный сбой, — заключили врачи, побеседовав с мамой. — Возможно, она давно не видела внучку. Или не ожидала ее увидеть. Или девочка, сама не понимая того, сказала что-то неосторожное, что-то такое, что могло пациентку разволновать. Могла она сказать что-то?
Да, пожалуй, могла. Каким-то боком вспомнила Лешку, а маме и достаточно: бедный сыночек, квартиру потерял…
Но в целом мамино состояние было оценено со знаком плюс. И выглядела она гораздо лучше: лицо округлилось, исчезли напряжение и усталость. И разговаривала спокойно, даже шутила над собой:
— У меня теперь такой насыщенный график! С утра бассейн, прогулка, после дневного сна — музыка. Выкладываюсь, как спортсмен перед соревнованиями!
Мама любила выкладываться. Жизнь с полной отдачей была для нее естественным состоянием, единственно возможной формой существования.
— Поэтому ты пока не приезжай слишком часто, — продолжала она. — Иногда я очень устаю… А как у вас с Владиком? Надеюсь, все в порядке?
— Все в порядке! — Я смертельно перепугалась. А вдруг мама почувствует обман? — Он привет тебе передает. В следующий раз, если хочешь, мы вместе приедем. — От страха меня кинуло в крайность: я пообещала маме нереальные вещи. Не дай бог, она запомнит эти мои слова!
— Приезжайте. Я буду рада его видеть.
Обо всем этом я собиралась поведать Лизе, но только успела начать — мой рассказ прервала Валерия: