[…]
Неудачи продолжали преследовать Карачиоллу, как бы он ни боролся с судьбой. Во время Гран–при Швейцарии, при розыгрыше стартовых мест, ему досталась
позиция в четвёртом ряду. Зато Штук стоит впереди. Борьба продолжается 70 кругов. Руди делает все, что может. Он обогнал 11 машин перед собой. Рискованными маневрами он пробился до четвёртого места, но слишком многого от себя потребовал. Он ведет безнадёжное сражение с судьбой, невезением–и с ноющей болью в голени. Руди снова откатился назад. И тогда он сдался окончательно. Механики поднимают его с сидения, он тяжело опирается на мое плечо, когда хромает к боксам. Его лицо серого цвета.
Ханс Штук лидирует на протяжении 70 кругов — и побеждает вне конкуренции.
Последняя возможность для Руди победить судьбу–это Гран–при Италии в Монце. Во время квалификации к этой гонке состоялся один довольно примечательный тренировочный заезд. Никто его не видел–кроме двух механиков. Даже я ничего об этом не узнал. И молодая, многообещающая карьера чуть было не закончилась увольнением, не успев толком начаться.
Шеф, так называемый «капо», механиков Луиджи Фаджиоли был тогда старательный молодой человек, низкорослый, крепкий, с непоколебимым «пивным» спокойствием настоящего шваба. За день до гонки этот молодой человек получил задание установить на машину Фаджиоли новые тормозные колодки.
— Испробуйте заодно машину, — сказал я, — Чтобы завтра в гонке все было в порядке.
— Будет сделано, господин Нойбауэр, — говорит он и принимается за работу. Я еще успел увидеть как он сел в машину и на предписанной скорости–не более 120 км/ ч–исчез в направлении трассы. Но вот чего я не заметил, так это того, как подозрительно оттопырены карманы его комбинезона.
А в этих карманах лежали восемь новых гоночных свечей зажигания–специально сконструированных для высоких скоростей. О том, что в этот день происходило с машиной Фаджиоли, я узнал только годы спустя: согласно приказу, молодой человек из Швабии испробовал новые тормозные колодки. Затем он завернул «серебряную стрелу» в просёлок, где высокое пшеничное поле прикрыло ее от нескромных взглядов. Там он вылез, открыл капот–и вставил гоночные свечи. А потом он поехал. Вот уже 100 км/ч, вот уже 120. И тут его охватил гоночный азарт. Он еще сильнее жмет на газ, компрессор поет оперную арию. Спидометр ползёт вверх. На нем уже 180… уже 190… и вот уже неизвестный молодой механик впервые в жизни едет быстрее, чем 200 км/ч, на гоночной машине Mercedes. Этого неизвестного молодого механика зовут Херманн Ланг.
9 сентября 1934 года, на старте Гран–при Италии стоят 15 машин. Речь идет о 116 кругах и 501 километре под палящим солнцем.
Еще 20 секунд… 20 секунд, ставшие вечностью для Руди Карачиоллы. Его лицо превратилось в маску. Не дрожит ни один мускул. Он смотрит вперед, на трассу, колеблющуюся в горячем воздухе. Он знает, в этой гонке на кону стоит все, его будущее, его существование. Авария… поражение… сход… — вот результаты его последних гонок. Если сегодня он не победит, ему будет безжалостно предъявлен
счет. В следующем году гонщика Mercedes уже не будут звать Рудольф Карачиолла.
Старт! Подобно прыжку пантеры в лидеры вырывается одна машина: Ханс Штук на «серебряной рыбе» Auto–Union. но Карачиолла начеку. Он немедленно повисает на хвосте своего старого противника, ловко используя его аэродинамическую тень, экономя топливо и ресурс мотора.
Начинается настоящий нервный марафон через 1276 поворотов и 928 «шикан». Эти «шиканы» — искусственные ворота, поставленные на прямых с помощью тюков сена. Машины могут просочиться сквозь них только на первой скорости.
На втором круге в боксы заезжает Эрнст Хенне и вылезает–поломка радиатора. Я еще не оправился от этого удара, когда тут же останавливается еще одна «серебряная стрела». Фаджиоли расстроено качает головой: свечи! У меня на лбу выступает пот. Не только из–за палящей жары–нет, теперь на плечах Руди Карачиолы лежат все надежды «звезды Mercedes». А Руди болен…
Но то, как он едет, заставляет меня уже очень скоро забыть все сомнения. С необыкновенной чувствительностью он проводит 300 л.с. через повороты и «шиканы». У него нет резких торможений и диких ускорений, рывков рулем. Даже более чем до аварии Рудольф Карачиолла едет глазами, головой–и задом. Он обдумывает каждый сантиметр поворотов, точно чувствует, с какой скоростью и с каким ускорением он может получить максимум преимущества. Круг за кругом он держится на втором месте позади Штука.
После 50 круга Карачиолла уже почти не видит знаков из боксов. Продержатся, бьется в его висках. Продержаться… ты должен! Он не знает, что многие здоровые гонщики уже давно сдались или с трудом держат машину в повиновении покорённые жарой, бесконечным переключением передач, сцеплением, торможением через повороты и «шиканы».