Только и производили утешительное впечатление богомольцы из крестьян. Эти серьезно молились и отводили душу, находя помощь по вере своей. Особенно один так и врезался в моей памяти. Стоит в соборе на коленях… Ни слова, даже губы молитвы не шепчут. Пристальный взгляд уперся в образ Богоматери и не отрывается от него по часам. В этом взгляде все: и надежда, и скорбь, и радость духовная, и тоска безмерная. Весь человек перешел в глаза. Он не слышит богослужения, в нем самом, очевидно, совершается свое священнодействие, в котором он сам и священник, и богомолец. А то вот целая семья распростерлась и молится… Плачет баба, всем своим нутром плачет. Видимо, настоящее горе, не наше сентиментальное и слащавое, слезами изводится.
Корелы, те и молятся как-то по-своему. Точно по команде взбрасывают руки, отряхивают головы, кланяются в пояс священнику, стадом подходят под благословение, стадом прикладываются к иконам[54]. Бараны за вожаком. Даже в трапезную ползут тем же мерным шагом и тоже стадом. В лес вздумают, непременно целым табуном. Впрочем, когда они попадают в монастырь послушниками[55], у них, Господь уж ведает как и откуда, оказываются способности, и грубый, неуклюжий, аляповатый корел делается ловким, умным и предприимчивым иноком.
Между богомольцами, бывшими при мне, выдавался один особенно. У каждого монаха допрашивался, может ли "самоубивец, и вдруг теперь, в царствие небесное войти"[56]. Никто ему точного ответа дать не мог; только одно и советовали: "Молись преподобным, на милость закона нет". Сунулся он с чего-то и ко мне с тем же вопросом.
— Да что это вас беспокоит так?
— По личной прикосновенности-с!
— А именно?
— Братец у меня были, в мастерах у немца, ну, так они ядом чудесно застрелились. Купили это серничков[57], развели в водке и застрелились… В знак тоски-с!..
А то разлетелся в обитель любитель стройного клирного пения, а на Валааме поют — святых вон выноси. Не до того инокам, не тем заняты.
— Ах, нет у вас паркесного пения![58] — сокрушался духовный меломан[59].
— А зачем нам оное?
— Как зачем… Паркесное пение слуху отрадно и для души умилительно, горе возносишься и на земле рай всем человецам ощущаешь[60]…
— Не надо нам паркесного пения! — упорствовал о. Никандр.
— Почему не надо?
— Да так!
— Нет, каковой ваш аргумент будет… вы, впрочем, скажите?
— А так, что не приличествует!
— Паркесное не приличествует?! Ангельские гласы не подлежат вам?
— И не подлежат… Паркесное пение под скрипку? — озлился о. Никандр.
— Под скрипку точно…
— А где у святых отцов о скрипке значится? Кимвалы есть, трубы были, арфы, иные прочие мусикийские орудия[61] упоминаются… А скрипка есть?.. Скрипку на иконах изображают?
— Скрипки нет! — озадачился богомолец.
— А нет, так и не надо. Скрипка обители не приличествует… Давид, как по-вашему, на скрипках возвеселял себя… Царя Саула на скрипке утешил[62]?
— Простите, отец Никандр!
— Бог простит! Господь с вами. Наше пение нам к лицу… Монастырь простой, не изглагольный[63], — и пение простое. Надо, чтобы у тебя душа пела… Благочестивые мысли не через пение должны нисходить, а сами… Плохо, коли только пением вера твоя пода, ерживается!.. Паркесным пением инока не создашь…
На праздниках народу здесь "что каша крутая". Голова кругом ходит у о. Никандра, потому что, как гостинник, он пастырь всего этого алчущего и жаждущего стада. Сразу по нескольку тысяч приваливают даже и зимою. Так на Благовещение[64] по льду приезжает сюда корел и чухон до 2000. В летние месяцы из одного Петербурга приплывают по 150 богомольцев каждую неделю. На Преображение[65] из столицы съезжаются 700. В скиту Всех Святых в его храмовой праздник[66] скопляется тысячи по три поклонников. В течение же всего года одних береговых собирается здесь тысяч двенадцать да дальних тысяч восемь. Выработавшихся, традиционных богомольческих типов, которыми так обильны Соловки и богата Киево-Печерская лавра, на Валааме нет. Тут серое крестьянство и питерская мастеровщина. Иной раз в гостиницах обители, несмотря на их поместительность и размеры, бывает так много посетителей, что они спят вповалку, спина к спине, лицо к лицу, точно дрова. Они, впрочем, и не претендуют.
Для Бога! Значит, и потерпеть можно. А тут кстати и пословицы: "в тесноте люди живут", "чем теснее, тем теплее". Между гостями бывают и старообрядцы[67] почитающие если не самый монастырь, то остров, как служивший некогда обителью для чистых светочей древнего благочестья. Беднейшим богомольцам обитель подает иногда сапоги, платье, случается, и деньги. Соседям, ладожанам, помогает семенами, сеном, соломою, огородными овощами. Нищета прибрежных крестьян до того поразительна, что в самую крепкую зиму, "не имея почти обуви, в самом ветхом рубище", они пускаются за сто пятьдесят и более верст по озеру, чтобы только пожить денька два на монастырском хлебе. Многих из них находят замерзшими "от великой стужи" за версту или две от обители. В монастырь стекаются и за медицинской помощью. Больные золотухой и глазами всего чаще обращаются сюда. Обитель снабжает их лекарствами. Всего беднее народ съезжается на праздник Петра и Павла. Тогда тут слоняется по дворам и монастырю до 4000 человек.
54
…прикладываются к иконам. — Верующие, поклоняясь, приникают губами к иконам, целуют их.
55
…попадают в монастырь послушниками… — Послушник — человек, готовящийся в монастыре к принятию монашества.
56
…может ли «самоубивец, и вдруг теперь, в царствие небесное войти». — Церковь рассматривает самовольное лишение себя жизни как грех великий и неискупимый, видя в самоубийстве проявление неверия в божественный промысел и самоуправство, лишает самоубийцу церковного отпевания, церковной молитвы за спасение души и права быть похороненным на освященной земле внутри церковной ограды. Но, как говорит один из героев «Мужицкой обители»: «Судье небесному виднее, кто чего стоит».
57
Купили это серничков… — Серник или серничек — лучинка для добычи огня, обмокнутая кончиком в растопленную серу, кустарно изготовленные спички.
58
Паркесное пение — так в церковном обиходе называли партесное пение — многоголосье с партиями для разных голосов.
60
… горе возносишься и на земле рай всем человецам ощущаешь… — Эти слова восходят к молитве, называемой «Шесто псалмие»: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение». Горе — в высоту, в вышину.
62
Давид… Царя Саула на скрипке утешил? — По библейскому преданию, израильский царь Саул, смущаемый злым духом, призвал к себе пастуха Давида, впоследствии храброго воина, духовного поэта и первого царя Иудеи, чтобы Давид своей искусной игрой на гуслях успокаивал его. Игра Давида так понравилась царю Саулу, что он сделал Давида своим оруженосцем и продолжал утешаться его игрой: «И когда дух от Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, — и отраднее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него» (I Книга Царств, 16.23).
63
Монастырь простой, не изглагольный… — Не тот, котором свою веру изглаголят, выражают словами.
64
Благовещение — праздник Благовещения Пресвятой Богородицы относится к «двунадесятым», то есть к 12 важнейшим, после Пасхи, праздникам христианской церкви, связанным с главными евангельскими событиями, и установлен в память того дня, когда архангел (начальствующий над ангелами) Гавриил возвестил Деве Марии тайну воплощения через Нее Сына Божьего — Иисуса Христа. Отмечается 25 марта по старому стилю (7 апреля по новому).
65
Преображение — праздник Преображения Господня, также относящийся к 12 важнейшим праздникам, установлен в память события, происшедшего во время молитвы Христа с тремя апостолами на горе Фавор, когда Христос «преобразился пред ними: и просияло лицо Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет». И услышали апостолы «глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Евангелие от Матфея, 17.2,5). Праздник Преображения отмечается 6 августа по старому стилю (19 августа по новому).
66
Храмовый праздник — иначе престольный праздник, когда торжественно отмечается день того святого, в честь которого построен храм.
67
Старообрядцы (раскольники) — русские православные люди, которые не приняли церковных реформ по обновлению православного обряда, произведенных патриархом Никоном в XVII в., и встали в оппозицию к официальной православной церкви, за что подвергались преследованиям и гонениям.