трубку сняли.
– Филолет Степанович! Филолет Степанович! – восклицал
сквозь потрескивающую связь Журкин. – Это я тебе телефонирую!
– Что и требовалось доказать, – в сердцах произнес Гомозов и
скинул звонок.
– Эх, Гриша, Гриша!.. Дурак ты, Гриша! – только это
расстроено пробормотал Филолет Степанович, и мысленно
добавил: – Нет больше друга.
Но телефон на этом не угомонился. Через короткий интервал
времени он снова затрясся в оглушительном звоне. Гомозов сел на
край дивана и все изображал вид, будто он ничего вовсе не
замечает, ничего не слышит. Но после второго звонка, безжалостно
разрывающего воздух, последовал и третий, а за ним, через
недолгую паузу – четвертый.
– Нет, так больше не может продолжаться!!! – завопил
Филолет Степанович, выходя из терпения. – Ну, сколько можно!
Гриша, Гриша… Неужели не ясно, если не отвечают, значит с ним
никто не хочет разговаривать! – но телефон неумолимо трещал, и,
наконец, Гомозов раздраженно вскочил и зашагал к нему. Сорвав
трубку аппарата, он озлобленно в нее процедил: – Что еще?!! Что
тебе нужно?!! У тебя там еще пальцы не поломались?! Какой раз
уже крутишь мой номер?! А?!
На двух концах провода возникло недолгое молчание.
– Первый, – наконец отозвался в трубке едва знакомый
женский голос.
– Кто это? – недоуменно фыркнул Филолет Степанович, чуть
умерив свой пыл. – Вы что, ошиблись?!
– Может, и ошиблась, – рассуждало мужчине в ухо. – На этот
номер я звоню впервые, но если считать верным то, что написано в
адресной книге, то я должна была попасть в квартиру Гомозова
Ф.С. Я ошиблась?
Филолет Степанович так и сел от удивления.
– Да, это я, – приходил он в себя. – Только не квартира у меня,
а дом! Частный дом! Что вам нужно? И кто вы еще такая?
– Мы с вами уже встречались. В автобусе. Помните?
Гомозов неожиданно для себя кивнул. Говорившая, будто
увидела этот жест, продолжила, стараясь немного уточнить:
– Это было в понедельник. Вы еще предложили мне свою
теплую кофту, только я отказалась.
– Ах, это вы! Помню, помню! Припоминаю, – удостоверил
Гомозов. – Вы, верно, беспокоите меня, чтоб я отдал вам долг?
Помните, в который вы меня втянули, тогда, в автобусе, за проезд.
– Ну что вы, копейки эти. Не исключаю, что я мелочная, но не
до такой же степени! Я звоню вам потому, что хочу к вам придти.
Сейчас.
Молчание.
– В этом городе у меня совсем нет знакомых, – женский голос
в трубке становился дрожащим, на том конце провода пошаливали
эмоции. – Понимаете?! Совсем никого…
– Что Вам нужно? – нетерпеливо прервал Гомозов, не
соизмерив свою грубость, в его планы не входило выслушивать
чепуху.
– Я сейчас! Я хочу сейчас придти. Только, пожалуйста, не
принимайте это всерьез, я помню, вы так сами говорили.
Понимаете, мне нужно с кем-нибудь поговорить! Я просто хочу с
кем-нибудь поговорить, сейчас. А иначе… иначе… – едва договорив
последнее слово, голос затих, раздались приглушенные
всхлипывания, верно трубку чуть отстранили от лица.
«Не принимайте это всерьез», – про себя повторил Филолет
Степанович и озадаченно приподнялся с тумбы, на которой сидел
все время разговора:
– Только не плачьте! Не плачьте! Ведь наверняка, нет причин!
И, конечно, я вас понимаю. Понимаю, что вам нужно с кем-нибудь
поговорить, чтобы успокоиться. Но, поймите, – медленно, на
распев, проговорил он, – пой-ми-и-те и вы меня. Мне завтра рано
вставать, на работу. Поверьте, это невыносимое время! Ужасное! И
у меня график. Еще и сегодня кое-какие дела есть, а вы меня и так
отвлекаете. Не плачьте, нет смысла, ведь придти я вам все равно не
позволю!
Девушка всхлипнула в трубку еще громче, теперь она,
кажется, совсем не пыталась успокоиться. Рыдания продолжались,
и не так был воспитан Гомозов, чтобы бросить трубку на середине
многозначительного разговора, тем более, что собеседник, до того
весьма объективный, оказался в аффекте. Он знал нужный подход:
требовалось выслушать, попрощаться и спокойно лечь спать. Но
нет, дама была слишком настойчива.
– Я приду! – твердо сообщила она в трубку, вдруг проглотив
слезы. – Отнимать много времени не буду, но приду! – раздались
короткие гудки, – она скинула.
– Вот так сумасбродка! – Гомозов вцепился руками в волосы. –
Так тревожить людей!
Он начал успокаивать себя тем, что дамочка не знает его
адреса, но потом одумался, что знает. Знает! Во-первых, он
припомнил, что в телефонном разговоре прозвучало