– Пойдем пробовать, это жень-шень. Водку выпьем, корнем заедим, жить будем вечно.
В курилке стоял легкий треск небольших металлических шаров, которые накупили моряки в китайском магазине сувениров и теперь медленно крутили в ладонях, Петрович грустно заметил:
– В Сингапур захода не будет. Любимый город может спать спокойно. Надо было мне на пассажирском оставаться. Там прачки меня на работу в корзине для белья носили. А сейчас весь рейс "под хвост". Идем в Бангладеш. Кто знает, что брать в этом Бангладеше?
Все молчали, там еще никто не был.
XIII
На улицах Дакки было знойно, стояла жуткая вонь – вместо туалета местными использовалась неглубокая канава, вырытая вдоль самодеятельного тротуара. Вокруг сновали инвалиды и попрошайки, корова лягла поперек проезжей части перекрыв движение, чем спровоцировала пробку из небольших мопедов и велосипедистов. Петрович, как ледокол, пробивал себе путь в людском море, за ним семенили, стараясь не отствавать его подшефные. Невзирая на наказ замполита, который выступил перед командой и вкратце обрисовал ситуацию в стране – здесь шла какая-то вялотекущая реводюция и днем местные могли побить иностранцев, в зависимости от политической коньюктуры. Один день могли бить американцев , на следующий день советских граждан. Когда солнце садилось, революция временно прекращалась. Кого должны были бить сегодня никто не знал, но Петровичу было все равно, решительной поступью он пошел на рынок. Ходить по рынку было еще более неприятней, чем по улицам. Посмотреть на больших белых людей сбежалось полрынка . Нищие и калеки тянули к нему руки, чумазые беспризорные хватали его за брюки. Но Петрович не обращал на них внимания, с серьезным видом он пошел по рядам уличных торговцев, выбирая себе одеколон. Товар лежал на земле, на обрывках газет или небольших коробках. Петрович брал флакон определенной марки смотрел сквозь него на солнце и осторожно нюхал содержимое. Все одинаковые флаконы, у различных торговцев, имели разный цвет содержимого и запах. Ребята старались не отставать от старшего группы. Паша брезгливо смотрел себе под ноги, стараясь не наступить на предлагаемый товар и совершенно не заметил разносчика пищи. Подросток с огромным металлическим тазом, на голове, доверху наполненным рисом, шел ему навстречу, оглядываясь по сторонам, выискивая потенциальных едоков. Паша столкнулся с ним в самом центре рынка. Тяжелый таз мгновенно упал в грязь. К месту происшествия стали подходить торговцы и смотреть на испорченный обед, когда их стало очень много, и ситуация стала напряженной. Петрович громко чихнул и скомандовал:
– Покричи на него.
Паша сделал большие глаза и начал что-то кричать , через секунду туземцы тоже начали кричать на подростка, он присел на корточки и начал рыдать и пока все отвлеклись, ребята ретировались. На выходе с рынка, Петрович нашел навес с едой и пошел туда, ребята безропотно пошли за ним , спорить было бесполезно. Он заказал каких-то пирожков, больше ничего не было, ребята переглянулись, и осторожно надкусили их. Перца в них было столько, что перехватило дыхание, чтобы как-то погасить пожар в горле, они схватили грязные стаканы и зачерпнули воды из какого-то таза с водой, стоящего на столе. Петрович спокойно доел все, расплатился и на выходе поблагодарил продавца. Всезнающий интеллигент Паша сказал:
– Перец, это чтобы не заболеть, для пользы.
Сытому Петровичу хотелось праздника, поэтому он предложил:
– А идемте в кино.
Зрители с опаской оглядывались на внезапных посетителей кинотеатра. В углу было выстроено небольшое ограждение и висели бумажные цветы и гирлянды, местные подходили к ограждению, снимали обувь, и ползли на коленях, постоянно отбивая поклоны. По сложившейся традиции, моряки решили закурить, заметив невысокий заборчик, решили что это место для курения. Посмотреть как иностранцы курят в священном месте сбежался весь кинотеатр. Местные зло переговаривались , но не решались что-то сказать гостям. Моряки докурили, побросали бычки под ноги и пошли в зал. Наконец погас свет, на экране появился какой-то флаг и заиграл гимн, весь зал встал. Петрович поднялся с места: