VII
Пришла радиограмма, что теплоход идет на Кубу. Утром, в курилке, Петрович радостно сообщил, что бражка, сделанная из сока, положенного морякам, в тропиках, готова. Вечером в каюте Коляна собрались все, кто отдал свой сок на переработку. Колян с Пашей торжественно внесли большой молочный бидон. Доктор открыл крышку, из бидона крепко запахло дрожжами. По вкусу бражка напоминала уксус, но к третьему тосту организм адаптировался. После пятого тоста, собравшиеся, начали играть в карты, проигравший должен был ползать по каюте на четвереньках и говорить, что он луноход. Коляну уже было нехорошо, его подташнивало, прямо перед ним, проползал маленький моторист, монотонно повторяя:
– Я луноход-1,
в углу, ему вторил его товарищ:
– Я луноход -2.
К шестому тосту за столом стало тихо. Неразлучные мотористы уселись у двери. Один вдруг повернулся к своему товарищу, который был похож на него, как родной брат, и громко произнес:
– Я, Малиновский, мы польские дворяне, а ты Фещенко, быдло, – и, через секунду, мирно задремал на плече друга. Товарищ встал и привычно перебросил, себе через плечо, его небольшое тельце. Колян предложил:
– Давай, я помогу донести его до каюты.
– Не, я на палубу. Пойду его утоплю, – спокойно ответил маленький мужичок, нисколько не поменявшись в лице. Присутствующие, с трудом, уговорили его не делать этого. Кто-то обратился к доктору, который ради бесплатного алкоголя временно пренебрег здоровым образом жизни:
– А в шпагат ты можешь сесть?
Тот радостно кивнул, как будь-то ждал этот вопрос, вышел в центр каюты, и, скрестив руки на груди, стал разъезжаться ногами в разные стороны, именно в этот момент, теплоход стало сильно трясти, он попал в шторм. Внутри доктора что-то хрустнуло, и он поменялся в лице. Коляну стало совсем нехорошо, он с трудом дошел до кровати и рухнул на нее, мгновенно уснув. Шторм был довольно сильный, Коляна мутило, и он, проснувшись ночью, открыл иллюминатор, чтобы продышаться. Было слышно как гремит, плавно перекатываясь инструмент в рундуке, в каюте Петровича. Утром, не дождавшись его в курилке, Федор пришел за ним сам, и заревел:
– Ты утопить нас хочешь? – через открытый иллюминатор в каюту летела вода. Коляна разбудили, и он трудом пошел на работу, а Федор опять побежал жаловаться.
Теплоход, уверенно идущий на запад, стремительно менял часовые пояса, поэтому Коляна временно отправили в помощь судоводителям. Второй помощник долго объяснял, как используя два секундомера, нужно определить точное время и выставить его на всех корабельных часах, а в голове Коляна звучал звук набата, попеременное щелканье секундных стрелок секундомеров еще больше усиливало какофонию звуков и доставляя физическую боль, мешало сосредоточится. Что делать с секундомерами Колян так и не понял, и поплелся на поиски своего товарища Павла. Тот, уставший от бесконечной борьбы за чистоту длинного прохода рядом c каютами, который ночью заблевал экипаж, нехотя согласился. А Колян пошел на палубу и стал всматриваться в даль, где на горизонте с одной стороны была видна Европа, а с другой Африка – теплоход проходил Гибралтар. Рядом с теплоходом появилась большая группа дельфинов, они прыгали, кувыркались и что-то кричали, приветствуя Коляна. Он радостно смотрел на них, но думал о том, что его опять будут ругать. Эти мысли прервала небольшая рыбешка с длинными, как крылья плавниками, выпрыгнувшая из воды и упавшая на палубу. Колян подобрал ее и бросил в воду, твердо решив в следующей жизни родиться дельфином.
VIII
Между тем, команда опять оказалась перед лицом опасности, так как Люба встречалась с капитаном, то считала себя выше по положению, в незримой пищевой цепи, чем недавний выпускник кулинарного техникума – новый кок. Кок был с ней категорически не согласен, в этом вопросе, их хрупкое перемирие не могло быть долгим. В то воскресное утро, Люба пришла и сказала, что на обед капитан хочет что-то диетическое, кок уставший, от постоянных взаимоисключающих желаний странной пары, пробурчал под нос, что надо было вчера меньше пить. Люба поменялась в лице и сказала коку, что он здесь всего лишь обслуживающий персонал. В ответ кок стал громко петь: