Колян пошел на поиски Петровича, того нигде не было, и он зашел в каюту Федора. Тот сидел за столом, он соединил два лезвия, соорудив небольшой кипятильник, и включая его сеть, пытал небольшую мурену в банке электротоком.
Боцман и несколько добровольных помощников пошли на рядом стоящий теплоход с целой сумкой больших металлических бабин, чтобы поменяться фильмами, за ними увязался Зурик. Боцман с помощниками вернулся через десять минут, Зурика среди них не было. Поднявшись, по трапу, боцман пошел к большой лебедке и начал прилаживать большую сеть к крюкам. Закончив приготовления, лебедка уложила сеть на крышку трюма рядом стоящего теплохода. Соседи вынесли "бездыханное" тело Зурика и положили его в сеть, лебедка вернула тело моряка на родной теплоход. Вдруг Зурик вскочил и побежал в сторону машинного отделения, это было довольно неожиданно для окружающих. Боцман закричал:
– Ловите его, быстрее,– но было поздно, Зурик скрылся в недрах теплохода. Присутствующие матросы побежали за ним, прошло несколько минут. В гордом одиночестве, на корму, торжественно вышел Зурик, влез на борт, вытянулся стрункой, и подняв правую руку громко крикнул:
– Советский Союз ,– после чего прыгнул с кормы в воду. Пока все ждали его появления на поверхности воды возле кормы, он вынырнул у борта сбоку, залез на теплоход по канату и побежал вдоль надстройки. Все опять побежали за ним. Зурика ловили всем теплоходом, в конце концов нашли его в каюте, он лежал на спине, на ослепипельно белой простыне, весь грязный, в масляных подтеках и отработке, с прилипшей к плечу газетой и остатками ветоши, в неестественной позе, с широкого открытыми глазами и часто дышал. Боцман подитожил:
– Все охота закончена – тихо попросил всех выйти, и аккуратно прикрыл дверь в каюту.
Колян сидел на пирсе у теплохода, мыл по приказу боцмана какое-то огромное количество непонятно зачем путешествующих грязных бутылок и смотрел на местных подростков, которые пытались играть в волейбол неподалеку. Мяч отлетел к нему и он подавая им его обратно спросил:
– А с вами можно сыграть потом?
Подростки закивали:
– Один придете?
– Нет почему, может кто-то еще захочет, из команды.
Подростки, еще плохо говорящие по-русски, как-то напряглись на слове команда, повторив его несколько раз, и показав рукой направление убежали. Еще сонные, после вчерашнего перепоя, моряки подходили к спортзалу по указанному адресу. Как сказал Петрович «надо попинать мячик, не все ж время пить – не алкаши все-таки», первое, что их смутило, это глухой рев трибун. Паша спросил:
– Мы не ошиблись адресом?
Доктор ответил:
– Прорвемся, благодарный болельщик ждет, – гномы-мотористы как всегда дружно закивали, надежда, что там несколько залов, еще была. Куда прорываться стало не очень понятно когда они вошли внутрь помещения. Маленький спортзал был забит до отказа, все трибуны были заняты подростками. На площадке разминались двухметровые негры, они были одеты в форму сборной страны, каждый их удар по мячу сопровождался овациями зала, несколько трибун пытались сделать «волну». Какой-то плотный мужчина с голосом тамады-любителя комментировал происходящее на площадке в микрофон. Моряки вошли в зал, и остановились, увиденное ими меньше всего напоминало « просто попинать мячик». Игра продолжалась недолго. Моряки не смогли взять ни одной подачи. Пришла новая радиограмма – теплоход направлялся в Южную Америку.
X
Команда, затарившись алкоголем, всю ночь пила ром, поэтому Панамский канал Колян помнил плохо – что запомнилось, это неестественный, изумрудно-зеленый цвет буйной растительности на берегу и боцман, который не говорил по английски, но пытался общаться с иностранным лоцманом, поэтому говорил по-русски, с каким-то кавказским акцентом, надеясь, что так его легче понять. Утром, Паша разбудил Коляна раньше, чем обычно и они пошли смотреть на экватор, надеясь , что тот как-то отмечен. Так прошло полчаса, был слышен только рев морских котиков, качающихся на волнах. Доктор вышел на утреннюю зарядку и увидев друзей поинтересовался, что они делают на палубе. Те ответили, что хотят увидеть экватор, доктор рассмеялся и предложил им уйти, пока их никто не видел.
В Перу, на берег, Колян пошел с Петровичем и Федором, Паша был на вахте. Петрович, по традиции, пошел в ближайший ресторан, чтобы попробовать национальное блюдо. Ему принесли какое-то страшное месиво, Федор был недоволен внешним видом блюда и заказал только местной водки, остаток вечера они выясняли чьи блатные знакомые блатнее. Потом, уже напившись, ехали обратно, на машине, такой разбитой, что у нее на поворотах открывались двери. Числившийся потенциальным питерским стилягой Паша пошел на берег с замполитом и был опозорен, покупками, которые он совершил под его руководством. Двухлитровая бутылка кока-колы и дешевый магнитофон полностью развенчали его имидж. Зато замполит показал наконец, что он тоже человек. Он, два месяца твердивший о кодексе строителя коммунизма, залез в дешевом супермаркете в небольшой контейнер, с женскими трусами, и пытался выбрать модель подороже, супруге, за небольшие деньги, прикладывая их к себе, громко призывая Пашу помочь ему с покупкой.