“Не, ребят, я ебал” – сказал я. “Если группа не выйдет через пять минут, мы сваливаем, и плевать, увидим мы сегодня Эла, или нет”.
Не успели мы навострить лыжи к выходу, как зажегся свет, и чувак, который насрал себе в штаны, вышел на сцену с гитарой. Свет был тусклым, но это явно был Джон Фрушанте, экс-гитарист Red Hot Chili Peppers. Ни для кого не секрет, что этот парень был заядлым торчком, так что понятно, почему от него несло как от бомжа. Он подошел к микрофону с осоловелым выражением в глазах, и улыбнулся зрителям беззубой ухмылкой. Потом Джон промямлил что-то про то, что сыграет пару песен, но разобрать его речь было очень непросто. Пел он неразборчиво, а на гитаре играл так, словно сдирал болячки с кожи. Ужас беспросветный. После второй песни он начал что-то говорить, потом повернулся и коржанул Гибби на ногу.
Мы терпели уже восемь минут сего действа, и все это до боли в печенке напоминало замедленный видеоролик, где какой-то чувак вдруг ни с того, ни с сего начинает гореть. Он сыграл еще одну песню, потом на сцену вышли P, и, к нашему сожалению, их выступление оказалось еще хуже, чем выступление Фрушанте, потому что теперь уже целая группа издавала со сцены бессвязный шум. Они сыграли несколько кавер-версий, но даже они были настолько дурны, что нельзя было разобрать, что именно они исполняли. Практически единственное, что осталось у меня в памяти от вышеупомянутого выступления, то, что Эл наступил на свой же шнур от гитары и сам себе вырубил электричество. Следующие четыре минуты он провел в поисках злосчастного шнура. Я немного повеселел, потому что эта задача потребовала от него кое-какой физической подготовки. То, как он наклонялся и растягивал мышцы, пытаясь дотянуться до кабеля на полу, придерживая рукой гитару, просто бросало вызов гравитации. Песня закончилась, Эл нашел свой шнур и подключил гитару.
На весь зал раздался гитарный лязг. Гибби в это время что-то пел, затем повернулся к Элу и заорал на него: “Заткнись! Перестань издавать этот шум!”
Это была катастрофа. Мы с друзьями переглянулись и показали друг другу жестами, что пора уходить. Мы вышли из клуба на угол бульвара Сансет.
“Почему бы нам не вернуться ко мне?” – предложил Эверласт. “У меня есть бухло, можно скатать в пул партейку-другую”.
Я подумал, что предложение вполне себе ничего. Не успели мы двинуться, как распахиваются двери служебного выхода, выходит парочка людей и кладет какого-то чувака на землю. Мы подумали тогда, что кто-то нажрался, и его друзья решили оставить его здесь, чтобы он протрезвел. Потом до меня дошло, что из клуба больше не доносятся звуки, и неподалеку Фли пялится на этого парня. Стали выходить и другие люди, включая Джонни Деппа. Спустя пять минут приехала скорая, вышли врачи. Они трудились над этим парнем около пяти минут.
“Кто бы это ни был, он в плачевном состоянии” – сказал Эверласт. “Очевидно, он не дышит. Наверное, уже умер”.
“Черт, все это набирает серьезные обороты” – отозвался я. “Может, пойдем?”
Не успели мы уйти, как ко мне подошла Кристина Эпплгейт. “Ривер умер” – выдавила она, захлебываясь от рыданий. Прошла секунда, прежде чем я догнал, о ком она говорит, потому что я не видел Ривера Феникса в клубе и не был с ним знаком. Она сказала снова: “Ривер умер”.
“Ривер? А, Ривер Феникс” – понял наконец я.
“Он мертв! Он мертв!” – рыдала она.
Мы решили, что лучше нам убираться отсюда как можно скорее, пока не понаехали телевизионщики. Когда мы уходили, какие-то папарацци попросили у нас с Эверластом фотографию. Тело Ривера лежало на обочине дороги прямо у нас за спиной. От папарацци всегда было невозможно скрыться, но случившееся нельзя было назвать клевым мероприятием. Эверласт заорал на этого парня: “ТЫ ХОЧЕШЬ СДЕЛАТЬ ФОТОГРАФИЮ С НАМИ И ТЕМ ПОДРОСТКОМ, КОТОРЫЙ ЛЕЖИТ НА УЛИЦЕ ПОЗАДИ НАС, ТЫ ЧТО, БОЛЬНОЙ НЕВЕЖЕСТВЕННЫЙ УБЛЮДОК? ПРОЯВИ ХОТЬ КАПЛЮ УВАЖЕНИЯ, ДОЛБОЕБ!” Эверласт схватил парня и собирался забрать у него камеру и разбить ее, когда между ними встал Рич и оттеснил Эверласта от парня, и тем самым спас его от вероятно крупного судебного иска, а может даже и тюряги. Эверласт поблагодарил Рича за вмешательство, и мы пошли к нему и включили ящик. Ясен перец, уже через пять минут CNN сообщали о гибели Феникса.
Каким бы сумасшедшим ни был мой маленький мир трэш-метал, это история была совсем другого порядка. Когда ты входил в комнату той ночью, в воздухе ощущалась какая-то дурная аура. Гораздо безопаснее было оставаться в нашем защищенном уголке хаоса. Чего только не было в Anthrax, но случаев передоза не было ни разу. Все-таки мы не REO Speedwagon. Но иногда говно падает на вентилятор тогда, когда ты меньше всего его ждешь.
Как-то вечером мы с Дебби пошли на концерт Danzig в Ирвин Медоуз, и столкнулись с одним парнем, который начал поливать меня всяким говном. “А, мистер Anthrax, ты безбожно лажаешь!”
Мне было насрать. Забавно, когда люди думают, что я выйду из себя, если они скажут, что моя группа – отстой. Как будто их мнение значит для меня столько, что я стану с ними драться. Идиоты. Поэтому его я тоже игнорил. Этот чувак весь вечер ходил за мной по пятам. Я пришел с Дебби и своими друзьями Билли и Бобби, которые хотели хорошо провести время и посмотреть концерт, а этот олень стоял в шести футах от нас, и лез из кожи вон, как бы чего-нибудь затеять. Еще до выхода Danzig на сцену мы спустились на пролет ступенек, чтобы пойти за кулисы, и этот тип появился снова. На этот раз он поднимался по лестнице. “Иди ты на хуй, мистер Anthrax! Ты лажаешь как чмо”.
Я лишь рассмеялся. Потом на него заорала Дебби: “Почему бы тебе не закрыть свое хлебало?”
“Да пошла ты, сука! Почему бы тебе не пососать мой хуй?” Это было последней каплей. Доебывать меня? Ладно. Доебывать мою семью или друзей? Хуй вам в обе руки. Я мгновенно начал закипать.
Перед глазами появилась красная пелена от гнева, и я сделал несколько шагов в его сторону. Бобби применил двойной нельсон и оттащил меня к ступенькам. Я уже был внизу лестницы, а это хуйло - наверху. “Я убью тебя, урод!” – заорал я.
Люди начали поворачиваться и пялиться на нас. Никто не знал этого идиота, зато все знали, кто я такой. Этот тип засмеялся надо мной и что-то крикнул в ответ. Билли стоял наверху лестницы и о чем-то говорил с ним. Мне было интересно, какого черта там Билли толкует с этим уродом. Потом Билли пожал плечами, и тип начал спускаться по лестнице. Как только он дошел до низа, Бобби отпустил меня. Чувак замахнулся на меня, но это был неуклюжий пьяный хук. Я три года брал уроки бокса, и с легкостью ушел от этого удара, а потом со всей силы обрушил с правой прямой ему в голову. Он упал как мешок с картошкой и сразу вырубился. У меня возникло ужасное ощущение. Как бы сильно я ни хотел отмутузить этого дебила, мне было не по себе от того, что я вырубил пьяного идиота, а теперь сам чувствую себя как идиот. На шум сбежались друзья этого чувака, и я уже приготовился драться и с ними.
“Чувак, мы его весь вечер уговаривали заткнуться” – сказал один из них. “Нам очень жаль. Он чертовски этого заслуживал”. Они забрали своего друга и ушли. Меня трясло. Вне ринга я никогда так никого не бил.
Вскоре после нокаутирования дебила на шоу Danzig я попросил у Дебби руки и сердца, что вызвало еще одну волну недоразумений. Само собой, дело не в Дебби, но иногда требуется лишь крохотная трещина в фундаменте, чтобы стены начали осыпаться. Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что помолвка с Дебби была ошибкой, но все это не имело ничего общего с тем, что произошло с Anthrax потом. Elektra наконец-то выпустили клип на “Room For One More”. На MTV выделили достаточно эфира, и мы решили, что с радио будет то же самое. Но Elektra решили не продвигать эту песню на радио, потому что по их мнению с нас этого было достаточно. Мы выпустили два сингла, а теперь радио забило на нас, потому что “Black Lodge” не стал хитом. Это вызвало у нас недоумение, потому что наши фэны были в восторге от “Room For One More”, как мы и ожидали.