И тут я узнаю, что Beyond хотят записать с нами полнометражную студийную пластинку. Внезапно у нас снова появился контракт. Мы не могли приступить к записи пластинки сразу же из-за приближающихся гастролей в компании с Megadeth и Mötley Crüe. Мы уже сто лет не получали подобных предложений, так что действительно казалось, что наш корабль снова выходит на курс. В мыслях у нас было одно: “Мэдисон-сквер-гарден, вот и мы, встречай!”
ГЛАВА 27. ПЕРЛ – НАСТОЯЩАЯ ЖЕМЧУЖИНА42
Весна двухтысячного. Служебные помещения Beyond Records. Я корплю над монтажом домашнего видео S.O.D. вместе с Кевином, и рассказываю о предстоящем туре с Mӧtley. “Ты собираешься на гастроли с Mӧtley?” – спрашивает Кевин. “Моя жена поет у них на бэк-вокале. Ее зовут Перл, ее батя – Мит Лоуф”.
Пункт разговора, ничего больше. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Поначалу наше общение с Кевином складывалось вполне дружелюбно, но во время работы над видео S.O.D. у нас возникли проблемы. Он заявил, что Nuclear Blast обещали заплатить ему на 5000 долларов больше, чем он получил. Я приложил свою руку, потому что скоро уезжал на гастроли с его женой и не хотел, чтобы между нами оставались непонятки. Последнее, чего я хотел, это чтобы она думала, что я пытаюсь кинуть ее мужа. Я попросил Nuclear Blast заплатить Кевину деньги, потому что с выходом DVD они все равно окупятся, неважно - заплатят их ему или нет. Вся эта ситуация не казалась камнем преткновения, который может отсрочить дату релиза. В общем, ему заплатили и Anthrax отправились на гастроли.
Первое шоу с Mӧtley прошло 24 июня 2000-го. Мы сидели за кулисами в прилегающем ресторанчике на открытом балкончике Сакраменто Вэлли Амфитеатр, и тут к месту, где я сидел, подошла Перл. Я видел ее фото, поэтому знал, как она выглядит. Она сказала: “Привет, я – Перл, приятно познакомиться”. Я пожал ее руку, едва взглянув на нее, и ответил: “Привет, я - Скотт”, но на этом все и закончилось, потому что я был уверен, что муж наплел ей обо мне всякой херни, и думал, что она меня терпеть не может. Я определенно был обеспокоен тем, что нахожусь на гастролях с человеком, который слышал обо мне один негатив. Я подумал, что она всем в туре растреплет, что я жадный, самовлюбленный мудак.
В течение первых дней тура мы отыгрывали свой сэт, приводили себя в порядок, а потом шли к сцене смотреть на выступление Mӧtley и бухать. Я никогда не любил их музыку целиком, только пару песен, но сейчас вне всякого сомнения они зажигали. Мик Марс - отличный гитарист с чумовым звуком, а на сцене хватало горячих цыпочек, так почему нет? Когда шоу подходило к концу, Перл и еще один бэк-вокалист Марти, переодевали свою сценическую одежду и нажирались со мной, Джоном и Фрэнки. В первую неделю мы все стали собутыльниками. Я решил про себя, то ли это ее муж не сказал ей, что я мудак, который ему должен денег, то ли она сама решила, что он кусок говна.
Вопреки моему здравому смыслу я практически сразу влюбился в Перл. И узнал, что она ничего не знает о ссоре, которая произошла между мной и ее мужем. Спустя несколько дней беспробудного пьянства и общего ржача она сказала: “В первые два дня гастролей я думала, что ты меня ненавидишь”.
“А я думал, это ты меня ненавидишь!” – ответил я с улыбкой.
“С чего мне тебя ненавидеть?” – спросила она.
Я рассказал ей всю историю. На мгновение она помрачнела. Я подумал, что она возможно поняла, что я – тот самый чувак, которого ее муж поливал грязью, и содержимое моего желудка начало подкатывать к горлу.
“Ага, Кевин” – сказала она с отвращением. “Мы с ним разводимся. Мы живем отдельно. У нас ужасные отношения”.
Наверное, даже если бы Elektra бросили мне на колени чек на 500000 баксов, я бы испытал меньшее счастье, чем от ее слов. “Боже мой! Я тоже! Я тоже живу отдельно!”
Я рассказал ей о своем последнем браке и следе, который он оставил в моей душе. В плане личной жизни мы оба находились в одинаковом положении. Мы оба пережили три года ада и каким-то чудом добрались до противоположной стороны, не без помощи увеселительных напитков.
Вообще-то, она зажигала даже больше, чем я. У нее было поразительное пристрастие к алкоголю, поэтому каждую ночь мы только и делали, что пили и болтали часами напролет. Я еще не начинал с ней заигрывать, потому что она мне очень нравилась и я не хотел все испортить. Она была умной, веселой, талантливой, красивой, в разговорах между нами никогда не было неловких пауз. Мы говорили о семье, отношениях, музыке, фильмах, книгах. Мне так нравилось быть в ее компании, что я чувствовал, что если переступлю черту и попробую ее поцеловать, то все разрушу. На гастролях так не принято. Ты находишься в вакууме со всеми, с кем тусишь, и если между двумя происходит что-то странное, то все ухудшается в десять крат. Поэтому, кореша, кореша, кореша. Мы тусили каждый вечер.
Мы даже никогда не держались за руки, но все были уверены, что мы трахаемся. В свободный вечер мы сидели в кафе “Хард-Рок” в Солт-Лейк-Сити, и я зашел в ее комнату. Там была большая туса, и в конце концов я там заночевал. Это было идеальное место, чтобы подкатить, но нет. Мы нажрались, я уснул на стуле, а она спала в своей постели.
Затем мы приехали в Хьюстон, шла уже третья по счету неделя гастролей, и тут Mӧtley просят нас разорвать пополам свое гарантийное обязательство, потому что они теряют деньги. Томми Ли еще не вернулся группу. С ними играла Саманта Мэлоуни, бывшая барабанщица Hole, и несмотря на то, что за установкой она была вполне себе ничего, харизмой Томми тут и не пахло. Фэны Mӧtley явно не бросились на эти шоу, а мы были на взводе, выступая каждый вечер перед тремя с половиной, а то и пятью тысячами фэнов. В Anthrax никто не хотел разрывать пополам наше гарантийное обязательство, поэтому нас просто выперли из тура. Мы поехали в Сикс Флэгс кататься на американских горках в тот же день, когда узнали, что отправляемся домой. Меня особо не беспокоило, что мы не отыграли последние пять недель тура. Меня разочаровывало то, что я больше не смогу каждую ночь тусить с Перл. Я ехал домой, а она по-прежнему была на гастролях.
Я не только оставил эту прекрасную девушку, я был вынужден вернуться обратно в квартиру, где жила моя долбаная еще не бывшая жена. Я чувствовал себя так, словно просрал все свои шансы, чтобы построить отношения с Перл. Теперь она будет встречаться с кем-то другим, а я останусь далеким воспоминанием. Одна только мысль об этом вызывала у меня тошноту.
Каждый день вместе с Джесси я возвращался в “у Дэдди”. Пять недель подряд я был настоящим завсегдатаем. Когда все уходили, я был так чертовски пьян, что думаю, единственное, почему я не сдох, это пешая прогулка длиной в пять миль до своей квартиры. Если я ехал домой, и делал это не разбившись по дороге, то был дома через десять минут, и в моем организме по-прежнему было столько алкоголя, что я бы ни за что не смог заснуть, и вероятнее всего я бы крутился-вертелся пока меня не вырвало.
Вот так я передвигался все время и меня совсем не тошнило. Эти прогулки были потрясающими, потому Голливуд – пиздец какое странное местечко, а в пять утра оно еще страннее, уж поверьте. Ты видишь много всякого безумного дерьма вокруг, будь то трансы, которые отсасывают друг у друга, торчки ширяются, сутенеры спорят со своими проститутками. Я увидел самое дно жизни, о котором писал раньше, но никогда не испытывал ничего подобного.