Джонни твердил нам об этом постоянно, и отчасти он был прав. Нам нужен был человек с настоящей огневой мощью и харизмой.
Месяцем ранее мы уволили Боба, я познакомился с Денни Спитцом, но мне даже в голову не пришло пригласить его в группу. Он был заносчивым мелким пиздюком, работавшим в магазине гитар на 48-ой улице под названием «Мы Покупаем Гитары». Я постоянно туда заходил, и он как-то сказал мне: «Я слышал о твоей гребанной группе. Я разнесу вашего соло-гитариста. Вы должны взять меня и уволить того чувака». А я ему: «Слышь, чувак. Я зашел сюда просто чтоб заценить комбик. Мы не ищем нового гитариста». Месяц спустя мы уже искали другого гитариста. Я позвонил Спитцу. И он снова был в край надменным хуем, хотя отчасти располагал к себе, потому что Денни был крошечным маленьким чуваком, всего пять футов два дюйма ростом, даже ниже меня. Но у него были пятифунтовые яйца, которые придавали ему ошеломительную самоуверенность и понты. И он очень здорово играл. Он был намного опытнее Грега и Боба. Не считая этого у него было свое собственное оборудование. Это было клево, потому что я устал постоянно делиться своим с нашими гитаристами. У меня было двенадцать кабинетов Маршалл и пара головок, которые я купил на деньги от работы на отца. Но каждый раз, когда мы выступали, я не мог выступать с шестью стеками[13], когда у Грега или Боба был всего один, особенно ввиду того, что они были соло-гитаристами. Поэтому я всегда делил свое оборудование, и терпеть не мог это делать. «Это мой гребаный аппарат! Идите покупайте свой» — говорил я им. Грег был даже еще большим жопошником, чем Нил, хотя Нил был скрягой, каких еще поискать. Грег никогда не скидывался на аренду в Мьюзик Билдинг, не платил за студийное время, ни за что вообще. И он постоянно ждал, что ему будут платить за концерты и запись.
Спитц сунул мне это под нос так, как только он мог это сделать. «Я слыхал, что у вашего прошлого гитариста не было своего оборудования».
«Да, не было».
«Буээ. Да это ж отстой. Сколько у тебя кабинетов?»
«Двенадцать» — ответил я.
«Да, у меня тоже 12 кабинетов. Это кабинеты Вачуван 4x12 под заказ. А еще у меня пять гитар и шесть комбиков». Уверен, что Денни неплохо поимел на аппаратуре, потому что работал в музыкальном магазине, но дело было и в деньгах тоже. Его отец работал адвокатом. Мне на это было насрать. Я лишь был восхищен, что у него столько аппаратуры.
Я представлял себе 12 кабинетов на сцене, четыре по ширине, три сверху. Так в то время делали Manowar, и это выглядело очень круто. Так что отчасти основываясь на количестве оборудования я спросил его: «Почему бы тебе не прийти на прослушивание?»
«Пффф, прослушивание! Да я, бля, сыграю все, что захочешь. Давай мне свои гребаные песни. Я их выучу».
Я дал ему «Across The River» и «Howling Furies», и он позвонил мне пару дней спустя и сказал: «Я знаю песни. Когда начнем?»
Мы назначили день прослушивания Денни в Мьюзик Билдинг. Пока он настраивал гитару и оборудование, я предупредил остальных о его замашках. «Он очень заносчивый, но если это воспринимать спокойно, то даже весело» — сказал я.
И вот Спитц заходит в комнату, где мы настраивались. Том Браун тоже там сидел, и Денни, источая высокомерие, вытащил гитару из чехла, снял струну и бросил ею в Тома. «Укороти ее для меня. Слишком длинная» сказал он так, будто Том был гитарным техником на окладе. «Что это за хер, твою мать» — спросил Том.
Спитц идеально прошел прослушивание. Он знал все песни и слабал все соляки. После того, как ушел Нил, Чарли сказал: «Он немного странный, но сыграл он очень здорово». Нил Тёрбин не хотел его видеть в группе и казалось был испуган сильной личностью Денни. Я сказал ему начистоту: «Ну, мы берем его».
Нил сказал: «Серьезно? Ты правда хочешь, чтобы этот чувак был в твоей группе? Больше никого нет что ли?» А я: «Сейчас нам нужен этот гитарист. Мы планируем запись пластинки и нам некогда ждать. Он в группе».
С этим Нил ничего не мог поделать. Я занял твердую позицию, а Нил еще был не в том положении, чтобы указывать: «Либо по-моему, либо никак». Но это время скоро наступит.
Я позвонил Спитцу на следующий день и сказал: «Ты не хотел бы…»
Он оборвал меня на полуслове: «Да, я буду играть в твоей гребаной группе. Мы покорим этот мир».
Вот каким был тогда Денни. Десять лет спустя он ушел и начал новую карьеру — производство и ремонт изящных часов. Но в самом начале он был предельно серьезно настроен стать рок-звездой. И хотя он бывал отвратительным, мне нравился его подход. Нас объединяла жажда к успеху. Меня никогда не парила манера поведения рок-звезды. Я только хотел записывать пластинки и выступать с концертами. Но Спитц ЗНАЛ, что станет рок-звездой. И нам это было надо, потому что тогда Чарли был настолько застенчив, что едва мог вымолвить хоть слово. Единственное место, где он разряжался, это за ударной установкой. А еще был Нил, который ныл обо всем на свете, и Лилкер, спокойный музыкальный виртуоз.
Примерно в это время мы узнали, что Джонни реально вез Metallica в Нью-Йорк — в наш район! Чуваки, которые мы никогда и в глаза-то не видели, поселятся на нашей территории, где мы так упорно старались сколотить себе авторитет. И хотя Джонни никогда не был менеджером группы и не выпускал пластинок, он отправил Metallica 1600 баксов и сказал: «Езжайте в Нью-Йорк, а я позабочусь обо всем остальном». Он был абсолютно решительно настроен стать их менеджером, основать лейбл и выпустить их пластинку. Напоминало тюремный срок. Он никогда не был чьим-либо менеджером и ничего не выпускал. Он действовал инстинктивно. Но через несколько недель после этого разговора Metallica утрамбовались в грузовик U-Haul и отправились в Нью-Йорк. Парни все время менялись, кому ехать на пассажирском сиденье, а кому сзади, где можно было только хранить свои пожитки. Могу только представить, какой дискомфорт они при этом испытывали.
Но это подготовило их к тому, с чем они должны были очень скоро столкнуться. Они буквально ехали вслепую, полностью положившись на незнакомого парня, который рекламировал концерты и продавал пластинки на блошином рынке. Вот что самое поразительное во всем этом. Все это не имело никакого смысла. Это не должно было случиться, и если бы это случилось, Нью-Йорк сожрал бы их живьем. Но это была Metallica. Они были такими же решительными, как и мы, и они с самого начала были улетной группой. Может им повезло, но они и сами создали свою удачу, хватаясь за каждую возможность, которая им подворачивалась.
И Джонни был самоуверен. Он не понимал, что делает, но, черт побери, что бы ни было, он держался за это на все 100 %. Пока Metallica ехали из Калифорнии в Нью-Йорк, Джонни позвонил мне и сказал: «Когда они сюда приедут, сможете ли вы встретить их и помочь им, позаботиться, чтобы у них все было в порядке?» К тому времени мое уязвленное самолюбие пришло в норму. «Конечно. Где они остановятся?»
«В Мьюзик Билдинг. Мы достали им комнату для репетиций».
«А, клево. Они там будут репетировать» — сказал я. «Но где они будут жить?»
«В Мьюзик Билдинг. Они будут жить в Мьюзик Билдинг» — сказал Джонни, как будто я не понял его с первого раза. Думаю, не понял. НИКТО не жил в Мьюзик Билдинг.
«Отели нам не по карману. Нет денег» — сказал он. Это было правдой. У Metallica не было наличных и Джонни потратил последние 1600 баксов, чтобы доставить их в Нью-Йорк. Ему пришлось платить за все своими кредитками и перекредитовать свой дом. Это был гамбит неудачника. «Ты же понимаешь, что там негде спать, нет душа и горячей воды» — сказал я. «Это гребаная дыра».
«Знаю, знаю. Они в курсе».
Мы с Лилкером были там в тот день, когда Metallica впервые приехали в Нью-Йорк. Мы тут же нашли общий язык и стали друзьями. Мы были в одной лодке: мы были никому неизвестными группами, пытающимися достичь чего-то реального. Правда, тогда они были в еще худшей лодке, чем мы. Они не знали никого кроме нас, и только-только должны были увидеть место, которое будут называть домом, пока не отправятся на гастроли.