— Понятное дело, — сказал доктор. — Увы, такое бывает. Придется тебя списать.
— Э, я не хочу! — воскликнул я. — Это же разрыв договора? Домой и деньги назад? Лучше вылечите меня!
— Вылечить? — он горько рассмеялся. — Тут не дворец Гегемона, и у меня нет под рукой Сферы Чистоты! То, что нам дают, годится только для ран, отравлений, простуды, — врач махнул в сторону застекленного шкафа, на полках которой виднелись пузырьки, тюбики и коробочки; понятно, классическая армейская медицина — все лечим зеленкой, а когда она не помогает, то пускаем в дело клистир. — Так что поедешь домой…
— Ноя нмогу! — я вскочил. — Давте явам ничегоне говрил!
Вдруг обойдется, вдруг со мной не произойдет то, что с той девкой на стрельбище? Поглючит поглючит гнусный переводчик, да и заработает нормально — так со всяким оборудованием бывает.
— Поздно, визит уже занесен в журнал…
— Нопусть это будет понос! — я буквально упал на колени, сложил руки перед грудью; от нервяка пальцы мои похолодели, и даже начал подергиваться уголок правого глаза. — Или сифилис! Чтоугдно!
Нет, я не могу вернуться вот так, не солоно хлебавши, и смотреть, как Сашка умирает, или как Юля ложится под нож, чтобы добыть эти деньги, которые я не смог заработать…
Врач снова потер шею, и я вспомнил, где видел такую же в точности картинку! Иван, мой неожиданный родственник, щеголял ей на дне рождения у братца… всего ничего, а кажется, что тысячу лет назад! Но Иван же на Земле, а мы в Гегемонии, и как?..
Додумать мысль я не смог.
— А если ты завтра потеряешь рассудок или вовсе помрешь? — спросил доктор, и я обратил внимание, что у него чешуя не только на висках, но и на переносице, и на тыльной стороне ладоней. — Нет, с меня не спросят, но у меня же совесть есть, я же врач! Поэтому отправляйся-ка ты…
Я буквально застонал, хоть негромко, но отчаянно, укусил себя за кулак.
— Вы ж губите мня! — выдавил я.
— Наоборот, спасаю, — он подтянул к себе клавиатуру, плоскую, как блин, и над столом развернулся мерцающий экран.
— Нет, нет… — шептал я, глядя, как пальцы доктора порхают над невидимыми клавишами, а потом неожиданно выпалил. — А у моего дядьки такая же татуировка есть.
Пальцы замерли, врач посмотрел на меня, в бесцветных, как у всех шавванов, глазах я увидел сомнение.
— Да? — спросил он.
— Только на руке, — добавил я, радуясь, что он остановился, перестал заносить в личное дело или еще куда текст, что станет приговором для моей дочери. — Вот тут вот. Иван зовут его… Морщинистый такой, седой…
Я был готов нести любую чушь, лишь бы он ничего не писал больше, а еще лучше — стер то, что уже написал, выпустил меня отсюда и вообще забыл о моем визите и моем существовании.
— Ну раз так… — доктор в третий раз погладил татуировку, словно она была живой и отзывалась на прикосновения. — Тогда я попробую тебе помочь… Зафиксируем ушибы. Гематомы на лице, а так у меня найдется кое-что, что может тебе помочь, а может и нет. Ничего не гарантирую!
Я выдохнул так, что едва не сдул со стола плоскую клавиатуру, и с радостным удивлением смотрел, как он роется у себя в шкафчике. Через пару минут мне, уже снова сидящему на стуле, достался пузырек с желтыми круглыми таблетками вроде советских витаминок.
— Принимать по одной утром. Каждый день, — распорядился доктор. — И чтоб никто! Никто не узнал об этом. Сейчас подожди, я все оформлю, чтобы ко мне не придрались… Так… — и он вернулся к клавиатуре.
— Дело железное, вообще без проблем, — пообещал я. — А что такое Сфера Чистоты?
— Так называют семнадцать предметов, с помощью которых Гегемон поддерживает себя в добром здравии, — рассеянно сообщил врач. — Вместе они заняли бы эту комнату. Тебе бы пригодился Сияющий Обруч, который по слухам лечит какие угодно болезни…
И не только мне, а Сашке тоже.
Осталось немногое — добраться до местного императора-Гегемона, и попросить у него эту штуку взаймы, а еще инструкцию, как предметом воспользоваться, чтобы вылечить смертельно больную девочку трех лет.
— О боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына! Я хочу от тебе дочку! И точка! Точка! — прилежно выводил Макс со своей койки, а я думал, когда же он наконец заткнется.
Нет, голос у него был нормальный, и по ушам медведь не топтался, но репертуар… дикая попса от Аллы Борисовны Пугачевой до Монеточки. Мне, как человеку, воспитанному на роке и рэпе, это радости не приносило, но нелюди обычно собирались послушать, вот и сейчас рядом топталась мрачная Диль, а Дю-Жхе, занимавший место напротив меня, сидел с блаженной улыбкой на желтой физиономии, на которой едва выделялся серый узор татуировки.