Реакция на запах еды не прошла незамеченной.
– Макароны будешь? – спросила Маша с доброй улыбкой.
Глава 2. Сослуживцы
Иван не знал, что счастье бывает настолько полным. Когда счастлив несмотря ни на что. Ничего внезапного между ними с Машей не произошло, Маша накормила макаронами с сосиской и напоила чаем, Иван рассказал о себе. Маша слушала с интересом, а когда Иван закончил, проводила к двери.
Реакция Маши на спонтанное предложение руки и сердца оставалась непонятной, чувствовалась внутренняя борьба. Еще бы не сомневаться, Иван понимал, он не подарок, и в рассказе о себе не затушевывал неприятное, говорил как есть. О прежних проблемах с алкоголем. Об условном сроке. О временной неустроенности в жизни из-за желания уехать из родной деревни. От Маши он ничего не скрыл.
Квартира оказалась стандартной «двушкой» с раздельными комнатами, она состояла из прихожей, гостиной, спальни, кухни и санузла. Обстановка показывала, что Маша живет одна. В квартире чувствовались уют и достаток, здесь было все, что требовалось современному человеку, от компьютера и большого телевизора в гостиной до паровой кофеварки и посудомоечной машины на кухне. На взгляд Ивана Маша жила богато. Что-то подобное он видел только в доме Коляуса, еще одного сослуживца, который неплохо устроился в областном центре. Наследница обеспеченных родителей? Не похоже. Никаких мажорских заскоков, скромная одежда, застенчивость, милое обаяние… Внешность и поведение Маши ни в чем не пересекались с чванливостью и высокомерием встречаемых Иваном представительниц «золотой молодежи» – прожигательниц жизни и любительниц дорогих развлечений. Маша казалась чужой среди отнюдь не дешевых вещей, и в то же время каким-то образом смотрелась органично – уют в квартире она, без сомнений, создавала сама. Маша заметила интерес Ивана, и оказалось, что обстановка и техника остались от старшей сестры Лены. Сестра, как объяснила Маша, занимается бизнесом, а живет в собственном коттедже за городом.
В городке с населением в десяток тысяч сестра Маши считалась кем-то вроде олигарха, а Маша, соответственно, – желанной добычей охотников за богатством. Теперь в собственных глазах и, что намного обиднее, в глазах Маши Иван выглядел не лучшим образом. Когда они с Машей знакомились на улице, он не знал о ее достатке, но, с ее точки зрения, знать мог, и обратного сейчас не докажешь. Настроение упало и разбилось.
– Я тебе позвоню? – спросил он с надеждой.
– Не надо звонить. – Глядя, как у Ивана вытягивается лицо, Маша быстро добавила: – Приходи завтра в это же время, буду ждать.
По лестнице Иван слетел как на крыльях. На выходе его остановил заслон бабулек, взбудораженных новостями и, со времени прохода Ивана и Маши, неимоверно размножившихся между скамьями подъезда, как амебы в питательной среде. На памяти Ивана столько старушек собиралось вместе, только если кто-то помер.
– Как звать? – начался допрос.
– Иван.
– Пьешь?
– Нет.
– Все так говорят.
– Не пью вообще, даже пива.
– Куришь? Наша Маша не курит.
Иван смял в кармане начатую пачку.
– Нет.
Давно собирался бросить. Повода лучше, чем нынешний, не придумать. И мотива.
– Это хорошо, – констатировали бабульки. – Что-то лицо у тебя незнакомое. Чьих будешь?
– Не местный. Безводновский.
– Это что же, нашу звездочку в деревню увезешь?
– Поглядим – увидим.
– Не отдадим!
– Ну, раз так, то не увезу, найду работу здесь.
– Кто по профессии?
– Водитель.
– Это хорошо, водители всегда нужны.
Иван перешел в контратаку:
– А про Машу ее будущему супругу что-нибудь расскажете?
– Не повезло девке, столько лет…
На разговорившуюся бабку шикнули, она умолкла. Еще одна перекрестилась и начала:
– Зато старшая сестра, глаза б мои ее не видели…
На нее тоже шикнули:
– Не поминай лихо. И не пугай молодого человека. Столько лет одна – наша Машенька заслужила счастья. Всем помогает, для каждого доброе слово найдет, всегда выручит. Сумку донесет, с больным посидит или кого-нибудь пришлет для этого, нужные лекарства добудет. Не девка, а чистое золото, не отдадим кому попало. А ну, садись, выкладывай, кто таков, откуда взялся и как тут оказался.
Иван с удовольствием поведал о себе. За рамками рассказа осталось немного, служба и суд. О первом нельзя, давал подписку. О втором не хотелось. И не стоило рассказывать посторонним, что довело до суда. Вышло глупо и безобразно, виноват сам. Но как же странно переплетены события: не случись пьяной выходки, Иван не встретил бы Машу.