Анастасия Муравьева
Мужской клавесин
Есть люди, которые рождены быть богатыми. Моя подруга Вероника из их числа. Она идет по жизни смеясь, и к ней со всех сторон липнут денежные знаки. А ко всем остальным пристают только проблемы и алкоголики на улице.
В восемнадцать лет Вероника женила на себе гипнотизера. Вскоре в ее гардеробе появились три шубы – белая норка, дымчатая норка и стриженый бобер. Ни о чем подобном мы не мечтали. Зеркальный шкаф-купе стал воплощением фееричной Вероничкиной роскоши и распутства.
Вероника не работала ни дня, и даже не имела трудовой книжки, что для меня, как работника кадровой нивы, является фактом скорбным. Более того, она терпеть не могла компьютеры. Я пыталась заинтересовать ее пасьянсами или увлечь поиском женихов на просторах сети, но тщетно. Вероника отворачивалась, махая руками и говоря, что от монитора вредное излучение, а кнопки рябят в глазах. Женихов она легко находила и так. Толстосумы клеились к ней повсюду, вплоть до остановок общественного транспорта.
И когда ее гипнотизер ушел к любовнице, Вероника ничуть не расстроилась. Мы, пользуясь случаем, хотели подтолкнуть ее к карьерной самореализации, но Вероника избрала другой путь.
Сначала она обратилась к бывшему мужу за материальной поддержкой. Гипнотизер обещал помогать и обещание сдержал. Вероника ни в чем не нуждалась и кастрюлями Цептер торговала лишь ради удовольствия. А потом она повстречала прекрасного принца-краснодеревщика и родила от него ребенка. Мужчина был положительным и, конечно, женатым, но Вероника ни на что особенно не рассчитывала, свято веря в свою счастливую денежную звезду. Так и случилось.
Сначала ее повстречал в ресторане бывший муж. Беременная Вероника в одиночестве пригорюнилась за столиком. Гипнотизер сначала обрадовался, решив, что она вышла замуж, но Вероника огорчила его, сказав, что мужа у нее нет, но ребенка родит и будет мать-одиночка.
Опустив ресницы, она намекнула бывшему супругу, что поскольку они официально не разведены, вопрос с алиментами открыт.
– А надо ли тебе это? – Вероника понизила голос. – Даже с точки зрения имиджа. Будет огласка. Скажут, он талисманы раздает, семьи примиряет и супругов соединяет, а сам вдруг разведен. Да еще от ребенка собственного отказался.
Гипнотизер струсил и предложил договориться по-хорошему, увеличив денежное содержание бывшей жены. Вероника, вздохнув, согласилась.
Вскоре она родила девочку, чем крайне обрадовала отца ребенка, у которого имелось три сына от законной жены, а тут вдруг дочурка. Такая радость. Он с энтузиазмом принялся помогать своим дамам. В результате участие обоих мужей превысило самые радужные мечты молодой матери.
А перед Вероникой встала другая проблема – куда тратить деньги. Она не могла поменять мебель или купить что-нибудь из одежды, не говоря уже о более крупных приобретениях, ибо мужья тут же заподозрили бы неладное. Ведь по легенде Вероника еле сводила концы с концами, а гипнотизер и краснодеревщик не знали о существовании друг друга.
Так Вероника стала единственной из нас, кто интересовался инвестициями. Когда мы с увлечением обсуждали, где дешевле купить фен и взять кредит, Вероника вдруг задумчиво произносила: «А вы не слышали случайно – «Юбилейная лента», новое предложение от «Русбанка», говорят, выгодно». Ее интересовали вклады, а не займы.
Как-то ранней весной она скучала дома, раздумывая над тем, куда еще вложить деньги. Младенец спит. Обед приготовлен. Белье постирано. Делать нечего. И решила Вероника вынести мусорное ведро.
Она натянула старые ватные штаны, влезла в тулуп с прожженным рукавом и вышла на улицу, щурясь на весеннее солнце.
И уже занеся ведро над мусорным баком, она встретилась взглядом со своим бывшим – удивительным человеком, все поступки которого были странны и необъяснимы.
Например, всем памятна история, как однажды, уходя из гостей, он забрал с собой початую бутылку водки.
Мне неизвестны все подробности их романа, тем более, дело давнее. Я помню только, что он был электромонтер. Но обо всем по порядку.
Мы познакомились лет пять назад. Вероника только что развелась с гипнотизером. Поздним майским вечером мы сидели у нее в гостях, распевая перед открытым окном пьяные песни.
«Сняла решительно пиджак наброшенный…», – выводила Тата пьяным контральто. «Ему сказала я: «Всего хорошего», – подхватывала колоратурным сопрано Саманта, а третьим вступал знаменитый павловский соловей. Я пила вино и молчала. Было чудесно.
В этот момент пришел монтер. То ли он зашел сам, то ли Вероника его пригласила накануне, но он явился, надушенный и, между прочим, с бутылкой водки.