Эх и хитрый жук!
И что теперь? Он же прибежит, это точно!
Стоило мне об этом подумать, как я чувствую Рафиса за своей спиной, а потом слышу и его голос.
— Куда же ты, Чудила, сейчас самое весёлое начинается.
Моё такси подъезжает тоже. Он подхватывает меня под локоть и открывает мне дверь в салон автомобиля.
Блин, я пока не готова с ним разбираться. Из возможных линий поведения выбираю трусиху. Ну и что, что «Людмила Витальевна» вроде как озвучила мою тёмную часть. Я девочка — мне всё можно, разве нет?!
Ноэмия апплодирует. Крыша наставляет: «Можно, но только осторожно!»
Ой, а Рафис садится рядом. Машина трогается, и я замечаю у него на коленях раскрытую подарочную коробку. Одна рука Рафиса внутри. Он смотрит в окно и о чём-то думает.
Хотя, знаю я прекрасно, о чём он там размышляет. Я ж «Людмиле Витальевне» высказала там такое!
И всё же, что за коробка, мне любопытно! Поднимаю взгляд и понимаю, что Раф поймал меня на подглядывании. У него на лице такая смесь эмоций, что мне даже становится немного неуютно. Ну, да… Наверное, не стоило вот так сбегать.
— Что у тебя за коробка?
— Недоеденное раздавали.
— Что, серьёзно?!
Ой, похоже, что нет. Лицо Рафа буквально темнеет. Эмм… я, видимо, погорячилась про «халяву». Отвожу глаза, но они сами возвращаются к коробке. Блин, что же там такое?
Слышу, как Раф вздыхает. А потом коробка оказывается на моих коленях, и я теряю дар речи, разглядев её содержимое.
— У Грега в семье, как и у многих французов, есть традиция помогать нуждающимся на Рождество, — говорит Рафис. — Но это не о приглашённых. Наоборот, гости по возможности участвуют в благотворительной акции ресторана. Мы тоже перечислили немного. В этом году собранные средства пошли приюту для животных, и они прислали Грегу с курьером эту коробку. Проблема в том, что у него страшная аллергия на кошек… Так что вот, теперь это наша проблема…
Из глубины картонки из войлочного красного колпака с белой меховой оторочкой на меня сверкают два любопытных глаза. Божечки мои, какая же это «проблема», это же котёнок! Сколько ему, он совсем махонький ещё! Тепленький комочек шерсти и нежности… Ой, с коготочками!
До моего сознания доходит сказанное: «Мы перечислили».
Вот теперь мне реально стыдно. Открываю рот, чтобы спросить, сколько я ему должна, но вовремя замечаю сжатую челюсть и выражение глаз Рафиса и вместо этого говорю:
— Спасибо тебе за прекрасный вечер. И прости, что я вот так убежала. Твоя мама — чудесный человек… И ты тоже. Просто, всё немного быстро, и… и я полная дура, да?.. Можно, я оставлю котёнка себе?
Он смотрит на меня, не мигая.
— Остановите здесь, пожалуйста, — говорит Рафис таксисту.
Мы ещё в центре города, совсем недалеко от главной ёлки, мигающей разноцветными гирляндами. Не знаю, что он задумал. Цепляюсь за картонку, как за спасательный круг.
— Как назовёшь котёнка?
Первое, что приходит в голову, это «Раф». Но нет, чувство самосохранения у меня пока ещё не совсем атрофировалось.
— Не знаю… А что ты предлагаешь?
— Пушок?
— А если это девочка? Станет Пушкой? Это не красиво. Имя — это очень важно! Как и пол. Когда я была маленькая, у соседей жил кот по кличке Чингисхан. А потом у «кота» появились котята, и вместо гордого короткого имени Хан, у кошки оказалась кличка Хана́. Хана-Чин-киса.
— Тогда дома посмотришь, кто там у нас, мальчик или девочка, и решишь. Мне всё равно.
«У нас»… Я невольно улыбаюсь. Милота!
Может, всё же предложить Рафа? Хотя нет, переверну в Фару! Вон, глазищи какие, отсвечивают, словно прожекторы! А если самец, то будет Фара-он.
Котёнок фыркнул, словно услышал мою мысль, и она ему не понравилась.
Фар… Фарфадэй? Кажется, во французском фольклоре это аналог эльфов — маленьких хитрецов, а иногда и домовых. Смотрю на Фару, он или она довольно щурится. С хитрецой — ну, точно как эльф! Значит, так тому и быть!
На радостях объявляю своё решение и его обоснование Рафу. Он лишь хмыкнул, и покачал головой:
— Ну, пусть так. Но не думай, что я твой выкрутас с перевёртыванием Раф-Фар не просёк.
Порываюсь привести все свои доводы и оправдания, но мой спутник лишь закатывает глаза.
— Да расслабься уже. Сказал же, мне всё равно. И вообще, неужели ты ещё не поняла, мне сложно тебе отказать в чём-либо, Чудила.
Какие знакомые слова! Помнится, что-то подобное мне написала Людмила Витальевна, когда я её уговорила всё же не исчезать.