- Ускоряйся, ты не успеваешь. Давай еще раз.
Все, на сегодня хватит. Валюсь на спину, цепляю ее за ногу и валю на себя.
- Аккуратнее, ты мне и так все отбил.
Обнял ее нежно.
- Ты как?
- Жива вроде.
- Эх, плохой из меня тренер, жалею тебя слишком.
- Жалеешь? Что, может быть и хуже? Не хочу другого!
- Правильно, нечего мне изменять.
- Тренера.
Шутливо стукнула по начавшей движение в неприличном направлении руке.
- Ну вот... Но частично раздеться все же придется, иначе синяки останутся. Покажи где я тебя задел сильнее.
Встаю, вытаскиваю плоскую баночку.
- Что это?
- Мазь. Арника, петрушка, каштан, шелковица что-то там еще.
- И как, помогает?
- На мне художественную роспись видела? То-то же. Но ты можешь еще Траумель купить для надежности.
Нежными движениями обрабатываю кожу в местах покраснения. Хорошая штука, из Америки с херба заказывал вместе со всякими БАДами и витаминками.
- Все, готово вроде. Поможешь мне?
Мог бы конечно и сам, но как не воспользоваться случаем.
- Завтра возможно будет все болеть с непривычки. Не пугайся.
- Да я уж поняла. С тобой схалявить не получится. Домой?
- Есть другие предложения?
- Пожалуй нет.
- Тогда чего спрашиваешь? Домой так домой.
***
К четвергу мама полностью выздоровела и родители собрались на дачный участок. Ездили они обычно в пятницу сразу после работы, не заходя домой, так что у нас впереди было почти 2,5 дня. У нас, поскольку провести это время я собирался не один и был уверен, что она хочет того же. Жаль, что не ночи – родители не отпустят, даже пытаться, привлекая ненужное внимание, не стоило.
В четверг мы допоздна болтали по телефону. Обсудили все что можно и все что нельзя, на обсуждение второго безусловно было потрачено гораздо больше времени. Ну и вопросики она задавала, иногда даже меня (меня!) в краску вгоняла. Ведь некоторые разговоры бывают даже гораздо интереснее самого действия. А раньше я вообще на эту тему практически не разговаривал. Только если в процессе соблазнения особо неуступчивой очередной пассии рассказать в подробностях что бы я хотел с ней сделать, и ведь действовало. А просто обсуждать… да как-то незачем было, что обсуждать то когда вот она, делай что хочешь. А что хочу и как этого достичь, чтобы хорошо было обоим - я и так знал. Необходимости спрашивать о том, что особенно нравится, тоже не было - все достигалось опытным путем, если внимательно следить за реакцией девушки. Телефонные разговоры я не любил вообще, всегда считал потерей времени. Только если позвонить и договориться о встрече или обсудить что-то неотлагательно. А тут на тебе, несколько часов простой болтовни, но насколько же интересно и пикантно это может быть. В основном, конечно, говорил я, оно и понятно. Но ее голос иногда приобретал такие провокационные нотки, что, как-то незаметно для себя рассказывалось даже то, что не следовало бы. В итоге только раззадорила, так что окончания учебы в пятницу я ждал особенно сильно.
Легкое полусладкое винцо в высоких хрустальных бокалах, закуски и фрукты, которыми можно было замечательно кормить друг друга. Прямо из рук. Жаль что без свечек, темнело сейчас поздно и их просто не будет видно. Незачем торопиться, предвкушение, легкие касания, красноречивые взгляды – все это создает некоторую неповторимую ауру, которую не следует разрушать излишней поспешностью. Ловлю губами ее пальцы, предложив мне кусочек какого-то фрукта (персик? груша? а, неважно) она не успела вовремя отдернуть руку и оказалась в нежном плену. Не спуская с нее глаз, медленно провожу языком по кончикам пальцев, слизывая сок. Чуть выше и дразнящими движениями между указательным и среднем пальцами. Ее взгляд немножко затуманивается. Возвращаюсь обратно и забираю в рот один из пальцев (средний, какой же еще) отпускаю, позволяя ему почти выскользнуть, и опять забираю на всю длину, чуть подразнивая языком.
- Прямо здесь?
Моя хитрая улыбка, пусть истолковывает как хочет. Мы обосновались на кухне, не очень удобно конечно, но и не навивает мыслей о непосредственном продолжении. Хотя с этим бы я поспорил. Ее пальчики касаются джинсовой ткани в том месте где она немного приподнята, чуть заметно, но я почувствовал. Приняла решение? Похоже да, поскольку одним дразнящим касанием она не ограничилась.
- Разденься.
Плавным движением встаю.
- Как ты хочешь, чтобы я разделся?
- Медленно, чувственно, полностью.
Плавными движениями провожу руками по плечам, соединяю руки на воротнике рубашки. Одна рука чуть задерживается, приоткрывая ворот и проведя пальцами по шее, вторая мягко скользит вниз по ряду пуговиц. Натыкается на пряжку ремня, обойдя ее по контуру, опускается еще немного вниз, провокационно пройдясь пальцем, ненадолго замирает. Растягивается верхняя пуговица, отвлекая на себя взгляд девушки. Тыльная сторона ладони медленно и чувственно, как она и хотела, проводит по коже рядом, пока скрытой тонким хлопком. Подцепляю вторую пуговицу и одновременно слегка поглаживаю уже откровенно топорщащиеся в районе паха джинсы. Ее дыхание учащается, руки нервно мнут ткань платья. Я чувствую, как ей хочется прикоснуться ко мне, но делаю все слишком медлительно, максимально растягиваю процесс обнажения. Расстегнулась еще пуговица, позволяя увидеть короткие темные волоски на груди. Тяну ремень, позволяя фиксирующему металлическому язычку выйти из плотной кожи, вытаскиваю его из рамки пряжки. Рука поднимается вверх до третьей пуговицы, под мягкими ласкающими движениями обоих рук она поддается, распахивая рубашку еще больше. Осталось еще две. Проведя ладонями по бокам, вытягиваю рубашку из джинсов. На губах хитрая, немного порочная улыбочка. Обоими руками одновременно расстегиваю оставшиеся пуговицы, полностью распахнув рубашку и откинув полы в стороны, но не сняв. Вожу кончиками пальцев по груди, вокруг сосков, по животу, повторяя контуры мышц. Пуговка на джинсах, остается только молния. Подцепляю пальцем язычек слайдера, играясь, но не спеша вести вниз, провожу пальцем по металлическим звеньям.