— Я принимаю ваше приглашение, — сказала она.
Филипп расцвел в улыбке и поцеловал ей руку.
— В таком случае я заеду за вами без четверти семь. Вас это устроит?
— Вполне.
Филипп улыбнулся еще раз и собрался уходить. Блейк уже давно вышел. Джемма почувствовала, как по ногам потянуло холодом: Блейк оставил незакрытой входную дверь.
— Ну как съездил? Удачно? Филипп дал согласие спонсировать твой проект? — спросила Джемма вечером, как только Блейк вернулся домой.
Тот молча прошел на кухню и достал из холодильника пакет с апельсиновым соком.
— Вот сама и спросишь его в субботу! — буркнул он, наливая в стакан сок.
Джемма заметила, как он напряжен, и констатировала:
— Значит, съездил не слишком удачно.
— Он еще не принял решения. — С грохотом выдвинув стул, он сел. — Но я настроен оптимистично. Теперь у Филиппа есть стимул задержаться в Англии подольше.
Джемма подошла к плите и поставила на огонь кастрюлю с водой.
— Да? И какой же? — спросила она.
Блейк раскатисто засмеялся. Кинув на него взгляд, Джемма внутренне сжалась: смеется, а глаза холодные и колючие…
Допив сок, Блейк брякнул стакан на стол и заметил:
— Впредь возьму себе за правило привозить сюда перспективных партнеров. Джемма, я впервые увидел тебя в действии и должен признаться: я потрясен. Снимаю шляпу.
— Блейк, что-то я не пойму, о чем это ты?
— Как о чем? Разумеется, о тебе, Джемма, и том роскошном приеме, что ты оказала Филиппу.
Признайся, тебя заводит весь этот треп про деньги и старинные замки?
— Ну что за глупости! — Она отвернулась, сняла со сковороды крышку и, грохнув ее на рабочий столик, помешала сырный соус ложкой. — Я любезничала с Филиппом, чтобы загладить неловкость, только и всего. Не хватает еще, чтобы он растрепал твоим партнерам, будто ты живешь под одной крышей с психопаткой.
— Неужели? Какая трогательная забота! — Взяв в руки пустой стакан, Блейк положил его на бок и крутанул. Стакан загрохотал по столу, но Джемма сделала вид, будто ее это ничуть не раздражает. Вылитый Мартин!.. Тот иной раз тоже из кожи лез вон, лишь бы ее спровоцировать. Теперь понятно, в кого сын такой уродился… — Филипп всю дорогу приставал ко мне с расспросами. Кто ты да что ты… Можно подумать, собрался писать твою биографию.
— Вот как? — Стакан остановился, и Джемма, проворно схватив его, отправила в раковину, пока Блейк не повторил номер на «бис». — Ну и что, ты удовлетворил его любопытство? Тогда я позвоню Хлое и скажу, что ее услуги не потребуются.
Бдейк снова засмеялся недобрым смехом.
— Нет. Я сказал ему, что недостаточно хорошо тебя знаю. Кстати сказать, так оно и есть. Вот я и решил, будет лучше, если ты сама расскажешь Филиппу историю собственного сочинения. Не хочу тебе вредить.
— А зачем, по-твоему, мне заниматься сочинительством? — Джемма терялась в догадках, что нашло на Блейка. Можно подумать, будто он ревнует ее к Филиппу… Но ведь это глупо!
— Откуда мне знать?.. Признаться, я по наивности решил, что начинаю тебя понимать, но, как выяснилось, понятия не имею, какая ты на самом деле.
Он встал из-за стола и направился к двери, а Джемма все думала над его словами.
— Когда будем ужинать? — спросил он с порога.
— Через полчаса.
— Тогда я, пожалуй, пойду спрошу Мартина, не хочет ли он поиграть со мной в железную дорогу.
Помешав соус, Джемма молча покосилась ему вслед. Надо отдать Блейку должное: вовремя убрался. Еще несколько высказываний в том же духе — и сырный соус угодил бы не в кастрюлю с макаронами, а ему на голову.
— Натали? Какой приятный сюрприз! — Блейку самому было противно слышать свой фальшивый тон. Он не видел ее с августа и надеялся, что она наконец поставила на нем крест.
На том конце провода Натали щебетала про свою работу, про планы расширения фирмы и про последнее приобретение своего отца. У Блейка начала кружиться голова. И как только он раньше не замечал, какой у Натали неприятный пронзительный голос. Не то что у Джеммы…
— Блейк, мне нужно с тобой встретиться. В выходные я свободна, так что прилечу к тебе в Ньюкасл. Встретишь меня в аэропорту?
— Натали, помнится, когда мы с тобой виделись в последний раз, мы решили, что не подходим друг другу. Разве мы не договорились остаться друзьями и жить каждый своей жизнью?
На том конце провода раздался смешок, а может, ему только показалось?
— А у меня для тебя сюрприз! — сообщила она торжественным тоном.
— Какой? — похолодев, с трудом выдавил Блейк.
— Не скажу, а то сюрприза не получится, — игриво ответила она.
— Натали, я не люблю сюрпризов.
— А я люблю! — И она хихикнула.
Раздался треск, и Блейк вздрогнул: оказывается, он сломал пополам карандаш, который крутил в левой руке.
— Я узнаю, когда вылетает самолет в субботу утром, и сообщу твоей секретарше, — сказала Натали и повесила трубку.
Откинувшись на спинку кресла, Блейк закрыл глаза. Сердце тревожно стучало в ребра. Что еще за сюрприз приготовила ему Натали? Сколько он ни ломал голову, придумал лишь одно. Они и раньше занимались любовью довольно редко, а с тех пор как появилась Джемма, перестали вовсе. Он всегда был предельно осторожен, но всякое бывает… Мартин — живой пример того, что стопроцентной безопасности нет и быть не может.
Блейку стало не по себе, и он пошел в туалет. Умылся холодной водой, посмотрел в зеркало и ужаснулся своему затравленному виду. Он любит Мартина. Любит так, что сам удивляется силе своего чувства. Ради сына он готов на все. Если надо, заслонил бы собой от пули террориста. Блейк подумал о Джемме, внезапно осознав, что ради нее тоже готов на все. Представил себе Натали, но, как ни старался, не мог вызвать в себе ничего похожего.
Возвратясь в кабинет, велел секретарше не соединять его ни с кем. Присел на подоконник, прислонился лбом к холодному стеклу и стал смотреть на реку. Судя по голосу, Натали была собой весьма довольна. Неужели решила поиграть в сказочку про то, как «они поженились, родили много детей, жили долго и счастливо и умерли в один день»?! Блейка замутило. Сжав зубы, он закрыл глаза и усилием воли подавил в себе страх.
Натали — красивая, богатая женщина. Ну зачем ей вдруг понадобился муж, который не испытывает к ней никаких чувств? Мыслями Блей-ка снова всецело завладела Джемма. Что бы она ни делала — даже если просто входила в комнату, — она никогда не оставляла его равнодушным. Иной раз ему хотелось свернуть ей шею, чаще всего — затащить в постель, а иногда — просто быть с ней рядом… Одним словом, рядом с ней он всегда чувствовал себя живым.
Тяжело вздохнув, Блейк достал из кармана бумажник и вынул оттуда фотографию, которую стащил у Джеммы из альбома. До сегодняшнего дня он обманывал себя, будто выбрал эту карточку, потому что на ней Мартин вышел особенно удачно. А на самом деле фотография понравилась ему, потому что на ней Мартин был вместе со своей мамой.
Блейк провел пальцем по лицам на карточке. Сможет ли он полюбить другого ребенка так, как полюбил Мартина? Он все смотрел на Джемму с Мартином, словно ждал от них ответа. Внезапно понял, что неправильно сформулировал вопрос. Сможет ли он полюбить ребенка Натали так же, как полюбил ребенка Джеммы? И на этот вопрос он мог ответить сам.
Господи, что же он сотворил со своей личной жизнью? Ну почему у него в ней такой бардак? Не то что на фирме… Зря он так долго поддерживал отношения с Натали! Чего греха таить, он ее просто использовал: она заполняла пустоту. Но было бы честнее и лучше для них обоих давно прервать отношения.
А как он пролетел с субботним ужином? Все думал, приглашать Джемму или нет. Ему так хотелось ее пригласить, но он опасался: вдруг пойдут разговоры… После неприятного случая с Барлеттом он старался быть предельно осторожным, не хотел огорчать Джемму… И что в результате? Пока он раздумывал, Филипп Девере попал под обаяние ее чар, а ему только и остается что стоять в стороне и наблюдать, как Филипп вязнет в сплетенной Джеммой паутине.