- Варя, ты… - и опомнившись, поправилась: - Здравствуйте, я по объявлению. Про кровать.
С кроватью получилось удачно – ещё никто не успел перехватить и, радуясь, Лиза побежала к соседу Вовке, многодетному отцу, здоровенному мужику, похожему на медведя, вечерами подрабатывавшему таксистом на своем микроавтобусе. Он вполне дружелюбно согласился помочь и поинтересовался напоследок:
- Ну что, выгнала наконец своего мудачёнка?
Он сильно не любил Сашу и не стеснялся об этом громко говорить, неизменно называя его то просто мудаком, то, как сейчас, мудачёнком. Это было для Лизы так обидно, будто он оскорблял не Сашу, а лично её. И именно это слово и было самым обидным.
Вовка, бывало, высказывался даже в присутствии Сашки, который на это презрительно кривил губы и отворачивался, хотя Лиза видела, что у него сжимаются кулаки. Она гордилась, считая, что муж сдерживается, чтобы не раздувать скандал, а Вовка называл его трусом и подлецом, доказывая, что Саша просто трусит ответить по-мужски.
Причин таких нападок Лиза не знала. И на попытки выяснить сосед отмалчивался, и больше, чем «дура!» и жалость во взгляде, информации ей не давал. А Саша только пренебрежительно махал рукой и отворачивался.
Вот и сейчас Вовка завёл свою привычную песню, и Лиза, чувствуя, что начинает злиться, но добрососедские отношения сейчас важнее хотя бы ради этой гипотетической кровати, только уныло скривилась:
- Вов, ну мы договорились?
Тот только ухмыльнулся, дескать, да, договорились.
***
Лиза всё говорила и говорила с Варей, пытаясь доказать её неправоту. Когда шла домой и когда обмеряла комнату, пытаясь определиться с местом для новой мебели.
- Ты, Варя, ничего не понимаешь в любви. Он такой классный! – и мечтательно жмурилась. – Сама со своим Олегом спишь раз в неделю, как тяжкую повинность выполняешь, ни ему, ни тебе радости.
Варила суп и продолжала диалог.
- И если даже допустить, что он приносит не все деньги, то может он Ирке что-то отдаёт. А может, ему для чего-то нужно? Нельзя мужика на коротком поводке держать. Мне это ещё Коля говорил.
Кормила детей, мыла посуду, протирала стол, подметала полы и всё спорила, всё доказывала:
- И не знаешь ты, Варя, как это, когда он приходит с работы, целовать его губы и щеки с легкой щетиной, и чувствовать его горячие руки на своей спине, и видеть его улыбку, такую невероятную, такую обворожительную, вдыхать его запах… А что в доме ничего не делает, так не такой он человек, мой Саша. Это вон Вовка-сосед сам и веник связать сумеет, и машину починить. А мой – интеллигент. А то, что у Ольги, су.. такой, живет на всём готовом, то какой смысл ему там хозяйничать? Он там вообще в гостях. О чем вообще речь? Он не живет у неё.
Складывала высохшее после стирки бельё и перебирала Сашины вещи.
- Ну и где тут нет его одежды? – продолжала она бурчать себе под нос. – Вот же его футболки, эту и эту мы покупали года три назад, они уже растянулись, только спать в них. – Лиза приложила к себе одну. – Или я могу вместо ночнушки носить. Да, в роддом можно взять, только халат сверху надевать, и будет нормально.
Перебирала и видела, что Сашиных вещей действительно подозрительно мало. И всё только то, что уже домашнее или даже вовсе можно пустить на тряпки. Нет, Варя не может быть права! Наверное, просто в комнате-кладовке всё валяется.
Припомнилось, что когда пришло обычное для их широт февральское потепление, Саша вытащил оттуда из-под кучи всяких вещей свою осеннюю куртку. Он ещё что-то сказал такое, что Лиза подумала, что будь на его месте кто другой, она не раздумывая звезданула бы кулаком в лоб. И это было бы не со зла, нет, просто чистые инстинкты. Она напряглась и вспомнила:
- Неряшечка ты моя, - Саша тогда ещё улыбнулся так, что хоть вместо фонаря используй эту улыбку в их неосвещенном огородном товариществе, - у тебя всё такой же кавардак, но как же я тебя люблю!
И поцеловал, и опять улыбался и что-то шептал на ухо. Лиза тогда краснела, наливалась смущением, и корила себя – ну просто школьница-выпускница, а не тётка, родившая троих детей и беременная четвёртым. Да, она тогда уже поняла сама и рассказала Саше, что будет малыш. Только это была чуть раньше. Или в тот же день? Нет, таких подробностей память не сохранила.
Лиза с тоской посмотрела на дверь в другую комнату, придерживая поясницу ладонью, - от усталости разболелась спина. В ней боролись лень и желание докопаться до истины. Прилегла на топчан и стала вспоминать, какая была одежда у Саши. Яркой вспышкой мелькнула мысль, что зимние-то вещи он точно не мог с собой забрать – они объемные, а Саша никогда больших сумок не носил с собой. Но появился какой-то холодный исследовательский интерес, и это был самый веский аргумент за то, что кладовку всё же придется разгрести. И Лиза, тяжело вздохнув, заставила себя встать на ноги.