Но не то было важно Лизе, много у неё денег или мало, а то, насколько Саша заботится о них. И ей очень не нравилась та сумма, которую Саша не довёз до них, растратив где-то по пути. Они – его семья, его ответственность! И дело было уже в принципе, просто хотелось узнать, на кого он тратит деньги там, в городе? Здравый смысл подсказывал – на Олю. А что-то внутри ныло надсадно, до боли о том, что надо дать шанс оправдаться, а потом простить, не заметить обмана.
И ещё была его улыбка и этот его взгляд. Саша как раз поднял на неё глаза. Глаза были теплые, карие, крупные и выпуклые. Такие больше девочке подошли бы, такой томной восточной красавице, а не темно-рыжему парню, почти шатену. Саша улыбнулся. И улыбка у него была такая!.. Такая, после которой Лиза могла только броситься к нему и обцеловать, каждую темную веснушку, всего его, пахнущего жаром и шоколадом, и переполниться каким-то огромным щемящим чувством, похожим на нежность. Но Лиза с трудом сглотнула этот комок и спросила:
- Саша, а где ты забыл деньги?
- В каком смысле, милая? – удивился он, гладя её взглядом по лицу, шее, рукам и ласково улыбаясь. Лизе не хватало воздуха, она почти задыхалась, но всё же выдавливала из себя:
- Ну где… ты их… забыл? Они у… Ольги хранятся? – лицо Саши на мгновенье затвердело, но тут же расслабилось.
– На работе, милая, на работе! – сказал он проникновенно. – В шкафу, в массажном кабинете. Привезу я тебе денежку, привезу, не переживай! Не выгонит тебя председатель отсюда!
- А где твои вещи?
- Какие, Лиз-за? - Сашина улыбка стала ещё шире и ещё теплее, он аккуратно спустил с рук Пашку, взъерошил волосы Шурику на макушке.
- Зимние… вещи. Куртка… свитера… ботинки…
Встал, подошел к ней, потянув за руку, поднял её с стула, и превратил улыбку из ласкающей в распутную.
- Пойдём, я тебе покажу, бесхозяйственная ты моя, - прошептал он медленно-медленно ей прямо в ухо. Лизу мелко потряхивало, хотелось потереться о его щеку, грудью о его грудь, прижаться к паху и… Но она кусая губы, отвела взгляд. Саша дотащил её до дверей комнаты-кладовки и отворил дверь. И глядя хоть и ласково, но не скрывая удовлетворения, или может это было торжество, пафосно произнёс:
- Здесь, моя девочка сладкая!
Лиза вопросительно склонила голову к плечу и прищурилась. Сашка, заметив её чуть похолодевший взгляд, оглянулся и замер. Пары секунд ему хватило, чтобы отреагировать:
- О! Да вы тут без папки перестановку сделали?!
Мальчишки, чье возбуждение от хоть маленькой и тесной, но своей личной комнатки только на днях улеглось, вновь взорвались фонтаном эмоций. Они опять повисли на отце, наперебой стали рассказывать, как мама нашла кровать-двухэтажку, как они вместе разбирали комнату, а потом с дядей Вовой собирали кровать. И про то, что скоро вместе с мамой они пойдут записывать Шурика в школу, покупать портфель, пенал и форму.
Сашка обернулся к Лизе, снова улыбаясь так, что ей самой хотелось улыбнуться в ответ.
- Ты моя хозяюшка! – он обнял её за плечи одной рукой, а теплой ладонью другой провел по щеке, едва касаясь кожи, так, что все волосинки на той половине тела встали дыбом. Глаза его двигались по её лицу, как будто он хотел впитать каждую её черточку, как будто любовался и не мог налюбоваться.
Лиза закусила губу. Либидо, либидо, как же ты некстати!
Некоторые Варины высказывания по поводу интимной жизни свидетельствовали о том, что у неё в этом плане всё намного спокойней. Это же подтверждали кое-какие разговоры, подслушанные в университетской физкультурной раздевалке, где девчонок всегда было много, а места – мало, и потому все, даже очень тихие беседы, легко улавливались. Получалось, что другим девчонкам было достаточно редких контактов и чтобы времени много не занимали, какими бы неутомимыми ни были их парни или мужья.
И если обычно Лиза тихонько радовалась тому, что всегда легко воспламенялась и готова была получить свою долю удовольствия с Колей ли, с Сашей ли, то сейчас она откровенно страдала от своего не вовремя проснувшегося сексуального аппетита. Ей нужно было серьёзно поговорить с мужем, а тело рвалось отдаться мужику, который явно намекал на то, что он тоже не прочь. Она встряхнула головой, пытаясь обдумать сложившуюся ситуацию сквозь липкие мысли.
Первой в голову стукнулась полусумасшедшая идея, что Саша так говорит, будто считает, что она потратила все деньги на кровать, а теперь выпрашивает у него ещё. Лиза не столько понимала, что всё вовсе не так, сколько чувствовала, но ухватилась за это чувство вины с силой умирающего. Чувство это было неприятным, и из глубины души моментально поднялась волна возмущения и протеста. Лиза и не подумала с ней бороться, а оседлала эту волну и понеслась на ней в атаку.