Лиза смотрела умоляюще и неосознанно терла поясницу, занывшую от поспешности, с которой она ринулась выполнять просьбу Николая.
- Хорошо, ладно, - протянул доктор, заметив это её движение. – А вы подождите в коридоре и выпейте что-то успокоительное.
Лиза с готовностью закивала, шмыгая носом. Сейчас она была согласна на что угодно, лишь бы выполнить то, о чем просил такой сильный когда-то, простивший и любящий её мужчина.
***
Когда за Лилей закрылась дверь отделения, Лиза присела на лавку, прокручивая в голове разговор с Колей, вспоминая его запавшие глаза, испарину, поверхностное дыхание, пытаясь оценить насколько доктор прав, говоря, что состояние тяжелое.
- Ну как там Николай Георгиевич? – мужской голос, отражавшийся эхом в гулком коридоре, резко вывел её из задумчивости.
- А? – от неожиданности Лиза дернулась. Оглянулась и с облегчением поняла, что это Вовка-сосед. Было странно не заметить его при его-то габаритах. Лиза пробормотала, всё ещё размышляя о своём.
– А, это ты… Состояние тяжелое. Доктор сказал, похоже на внутреннее кровотечение. Завтра соберут консилиум и будут решать, что делать.
Лиза вдруг вспомнила, что забыла позвонить Зине. Попросила на секунду телефон у соседа и набрала знакомый номер:
- Зин, перезвони мне.
- Что, денег нет? – Вовкины слова, сказанные раскатистым, особенно здесь, басом, опять оказались неожиданными, но Лиза уже не дергалась, только быстро взглянула на него и кивнула. Когда Зина перезвонила, пересказала всё, что говорила Вовке, и ей, добавив, что Лилю пустили к отцу. Дома всё было спокойно: дети спали и никаких неожиданностей. «Хоть что-то хорошее», - подумала Лиза. В голове было так же гулко и пусто, как и вокруг.
И только когда Лиля вышла, и все вместе они уселись вновь в микроавтобус, она осознала одну деталь и поспешила уточнить:
- Володя, а откуда ты знаешь имя-отчество моего мужа?
- Бывшего мужа? – с раздражением и злостью спросил Вовка.
- Нет, мы с ним так и не развелись.
Сосед крутил баранку, делая вид, что это самое важное в жизни, автомобиль подпрыгивал по старой брусчатке, Лиля заплаканная, уставшая, качалась на сидении и, казалось, засыпала сидя. И Вовка с какой-то злой радостью, а может это была боль, сказал:
- А мы с ним служили вместе. Только он был командиром, а я обычным мичманом. Он хороший человек. И мы все желали ему счастья, после того, как он потеряв жену, нескоро женился вновь. – Вовка помолчал. – Ты знала, что она лежачая была несколько лет, а Георгич за ней сам ходил?
- Да, знаю.
Николай в свое время рассказал о болезни и смерти своей первой жены. И о том, что почти следом за ней ушла и его матушка, будучи к тому времени уже в очень преклонных годах и сожалевшая в этой жизни только об одном – о том, что так и не понянчила внуков. Тогда ещё Лиза заметила, что эта потеря давно у него отболела, но воспоминания для мужа были не радостными, и лишний раз она старалась их не бередить. Сосед помолчал.
- И когда он обратился ко мне насчет жилья, я нашел этот домик, где ты жила со своим мудаченком, - это слово он просто выплюнул. - Знал бы для кого, не помогал бы...
Машина остановилась у подъезда. Но все сидели, молчали и не двигались. И тогда сосед закончил с отвращением:
- И просил приглядывать за тобой, если это возможно, и по-мо-гать.
Лиза вздохнула. Она наконец решила, что предлагать Вовке денег за эту поездку не стоит. Он может и обидеться. Его гнев был понятен, она в его глазах была предательница, сволочь, но командир приказал помогать, он и помогал. Не понятно зачем, Лиза сказала:
- Все дети записаны на Николая. Он многодетный отец. И спасибо тебе, Володя. За всё спасибо.
Тяжело вздохнув, сползла с сидения в прохладную, напоённую весенними запахами ночь, чувствуя тяжелую, раздавливающую усталость и неутихающее нытьё в пояснице. Обнявшись с сонной Лилей, они пошли, стараясь поддержать и помочь друг другу.
- Мам, - тихо позвала девочка.
- А?
- Ты… вы останетесь со мной?
Лиза глянула на неё. В темноте лицо видно было плохо, только общие черты, но голос был заплаканный - гнусавый и охрипший. И сердце снова сжалось, а малыш стукнул снизу вверх. Мать обняла свою подросшую девочку, прижалась щекой к её теплой макушке, а потом поцеловала в волосы.
- Останемся, нельзя тебе быть одной. Ты разрешишь нам пожить у тебя, пока папа в больнице?
- Да, конечно! – горячо и торопливо ответила Лиля, и от радости сильнее сжала маму в объятьях.
***
На следующий день дочка, хоть и измученная тяжелой ночью и с заплаканными глазами, стала заниматься с братьями – то играла во что-то, то учила с ними песни, чтобы вместе петь, то читала им сказки. И так упоенно она это длала, что было понятно – пытается забыть, спрятать в этих занятиях свои боль и страх. И пока дети были заняты, а Зина могла побыть часов до двенадцати, Лиза заторопилась в больницу.