Лиза приторно улыбнулась женщинам и неестественно кокетливо сказала, не переступив через порог:
- Дорогой, на минуточку! – и игриво подмигнула обернувшемуся Саше. Его улыбка поблекла, но он сразу встал и вышел к ней. Лиза моментально стала серьезной.
- Саша, ключ верни!
Он был красавчиком в этом белом халате и светлых аккуратных джинсах, белых носках и белых шлепанцах, с этими своими глазами, которые могли так тепло смотреть на собеседника и этими губами, способными обворожительно улыбаться и говорить соблазнительные слова. «Скольких же баб он поимел здесь, на работе?» - подумалось Лизе. Она даже качнула головой, оценив свою наивность – он же кот среди мышей, вон как эти тетки ему в рот заглядывали, смеялись какой-то его шуточке, зашушукались у него за спиной, когда он пошел двери. И то, что он младше самой молодой из них, ничуть не делало их взгляы менее собственническими. Какая же она была глупая!
- Лиз-за! – мурлыкнул Саша, но того огонька, который был у него в глазах раньше, когда он хотел её соблазнить, расположить к себе, уже не было.
- Ключ!
- Лиза, я не могу. Я не могу его отдать! – он закрыл ладонью глаза.
- А что так? – спросила с издёвкой.
- Лиза, ради прекрасных отношений, что были между нами! Ради наших детей! Мне негде жить! Бабка совсем сбрендила, пустила к себе квартирантов, а мне жить негде, на работе часто не заночуешь. Ну ты же сама понимаешь!
- Неужели Оленька тебя выгнала? – удивляясь, спросила бывшая почти-жена.
- Ну как тебе сказать… - замялся Сашка, покусывая губы и смотря себе под ноги. Потом поднял глаза и так жалко, униженно глянул на Лизу исподлобья. – Пожалуйста, разреши пожить в домике! Я, как только найду жильё, сразу уеду. Обещаю! Хочешь, буду тебе за аренду платить?
И Лиза его пожалела. От аренды отмахнулась – в таком доме жить можно, если платят тебе, а не ты. Пусть живет, от неё, Лизы, не убудет. Да и присмотр за домом какой-никакой. Ну что плохого он может там натворить? А бабка его и тогда ещё была немного неадекватной, а уж сейчас и представить страшно… И она немного успокоилась, а через пару дней и вовсе выбросила из головы эту проблему.
Вовка позвонил уже в декабре.
- Лиза, слушай. Ты вообще в курсе, что с твоим домом?
- А что с ним? Сашка там наездами бывает. Я ему разрешила. Жить ему негде, сказал, как найдет что-то другое, уедет.
- Какими наездами?! Он там безвылазно живет, компании водит, девок. С одной даже живет.
- Что?! – глаза у Лизы стали огромными, а дыхание сбилось.
- Слушай, ты же взрослый человек! Ну если он мудак, твой Саша, то это на всю жизнь. И теперь твой бывший любовник живет в твоем доме с новой любовницей. Ты прямо мать Тереза, млин! Кому расскажи, не поверят… Анекдот же! Ладно, я тебя предупредил, а ты сама решай.
Лиза задумалась. Ехать никуда не хотелось – погода была холодная: дождь, слякоть, ветер, да и детей оставлять одних... Жалко было Лилю, она и так помогала как не всякий взрослый помогал бы. Но Саша!... В её домике! С бабой! Ещё полдня, пока Лиля не пришла из школы и не согласилась пару часов побыть с малышами, ходила и мучилась, а потом всё-таки позвонила Вовке.
- Володь, слушай, я всё-таки хочу подъехать посмотреть, что там происходит. Сходишь со мной? Что-то одной страшновато туда соваться.
- Конечно, схожу, приезжай. Я до послезавтра как раз дома буду. Звони, как надумаешь.
Она снова нацедила молока в бутылочку, оделась потеплее и привычным, хоть и уже слегка подзабытым маршрутом, двинулась в Жуковку.
Маршрутка была как всегда набита людьми, наполнена запахом мокрой одежды и сырости, окна запотевшие до такого состояния, что вода стекала тонкими струйками вниз, выбоины на дорогах – в сердце просто защемило от воспоминаний, на глазах выступили слезы. Расплачиваясь на выходе, узнала водителя маршрутки и улыбнулась ему. Он её тоже узнал:
- Ну и кто у вас родился? – спросил, отвечая улыбкой на улыбку.
- Ну как обычно, сын! – было приятно видеть знакомое доброжелательное лицо.
- Счастливчик ваш муж – трое сыновей, жена-красавица!
И прицокнул языком. Лиза только хмыкнула. Да уж, счастливчик.
Сделав шаг из маленького автобусика, будто сделала шаг в прошлое. Ничего не изменилось – арка над воротами с той же надписью, такой же асфальт, переходящий в гравийку, та же липкая грязь, магазинчик немного в глубине за воротами, это серое декабрьское небо, промозглая сырость и чавкающие шаги пассажиров, иногда заглушаемые проезжающими по трассе машинами. Даже воздух тут пах по-особенному: прелыми листьями, немножко сосновой хвоей из леска, что был за трассой, но больше – бензиновой гарью от машин. Лиза покачала головой: так всё знакомо, что щемит в груди.