- Каждый человек спасается, как может. Хочет человек доброе дело сделать, не мешай ему. Какое тебе дело до причин? Дают – бери. И не потому, что ты жадная или нажиться хочешь за чужой счет. У него душа просит этого, я же вижу. Вот помоги человеку, возьми, что предлагают!
И Лиза для себя решила – ну и хорошо: на глаза не попадается, в душу не лезет, молчит себе как рыба об лед, а хочется ему продукты таскать – ладно, пусть. Будем считать, что это помощь социальных служб. Варя Олега уже отпустила, а она, Лиза, оступилась. Да это была её ошибка. Но никаких отношений с ним она не заводит. Всё! Прошлого нет, будущего не существует.
Глава 19.
Боль наступала и отступала. И когда было не больно, можно было подумать, что все абсолютно нормально. Ну, подташнивало немного. Мелкая дрожь в руках не в счет. Эти спазмы среди ночи сильно мешали спать, так чему удивляться, если утром под глазами круги, а руки подрагивают?
Она встала пораньше, приготовила завтрак. Будить детей было рано, а боль, кажется, усиливалась. Выпить что-то от живота? А что? Варя бы ей сказала, она как-то легко всегда находила информацию и принимала решения относительно здоровья. Лиза задумчиво подергала себя за волосы, свисающие надо лбом, накрутила их на палец, и в недоумении пожав плечами, включила компьютер. Откуда Варя могла черпать информацию? Ответ очевиден. Вот и она сможет, источник один для всех, когда нет в родне врача.
Поиск быстро дал необходимую информацию. И если проверить у себя симптом Щеткина-Блюмберга она не смогла – трудно было понять куда нажимать и как оценить, стала ли боль не такой сильной, то уж сделать себе клизму она вполне могла.
Кстати вспомнилось, как однажды летом, в детстве, она наелась абрикос, живот надулся и очень болел. Мама с недовольным лицом поздним вечером – завтра вставать на работу – повезла её в детскую больницу. Там дяденька хирург, мужчина хоть и молодой, но почему-то с абсолютно лысой, сияющей под лампами головой, но с седой бородкой, помял ей живот, поспрашивал о том что и когда ела, когда ходила в туалет, отправил на рентген живота и после, посмотрев снимок, сказал медсестре:
- Клизму. Полтора литра.
А затем матери:
- Надо следить, чтобы у ребенка был регулярный стул.
Лиза тогда удивилась этому. У неё не было своего стула. На кухне три табурета стоят, и кто на каком сидит, не важно. В комнате возле маминого зеркала – пуфик, но это же не стул?
Мама после слов доктора поменялась в лице, как-то закаменела, и дочь впервые увидела, как ходят на лице желваки. Вообще впервые. Наверное, именно этим тот день ей и запомнился: странным употреблением слова «стул», желваками на мамином аристократичном и строгом лице и… большой клизмой, после которой живот перестал болеть и сдулся.
Но всяких резиновых грелок с трубками у неё в доме не было, да и как это вообще делать? Фу! Брр! Поэтому порывшись в аптечке, она нашла маленький тюбик, оставшийся у неё после роддома. Собираясь туда за Гошкой, она на форуме, где общались беременные, вычитала, что можно перед родами этот препарат использовать, и на всякий случай купила таких несколько, но два тюбика оказались неиспользованными. Вот теперь и пригодились.
Ожидая, что сейчас все наладится, Лиза продолжила свое обычное утро возней с детьми, завтраком, портфелями и школьной формой. Но боль почему-то не проходила. Это было странно. Ведь она все сделала как тогда, в детстве. Должно же было помочь? Проводив Лилю и Шурика, снова уселась за компьютер.
Чем дальше в лес, тем больше дров… Получалось, что у неё может быть что угодно – и камни в печени или почках, и аппендицит, и начальная стадия перитонита, и непроходимость кишечника, и внематочная беременность. Хотя нет, беременность откуда?
Лиза уткнулась лицом в дрожащую ладонь и стала нервно считать: могла быть или не могла? Ведь тогда, с Олегом… Ни презерватива, ничего… Цикл ещё не восстановился тогда, но теперь-то все нормально? Подсчитала дни, судорожно выдохнула. Нет, точно не беременность.
Ещё порылась в информации и решила выпить что-то обезболивающее. В аптечке нашла только мелкие желтые таблетки с непроизносимым названием, которые ей когда-то оставила Зина, сказав, что если сильно у малыша будет болеть живот, можно размять до порошка малюсенькую дольку и развести молоком. Лиза в одну из бессонных ночей попробовала так сделать, но лизнув упавшую из ложечки крошку долго отплевывалась, и ребенка таким поить не стала, решив, что все дети маются животиками, и у всех проходит. Использовала тогда испытанный способ, подсказанный когда-то Варей – приложила Гошке к животику слегка подогретую утюгом пеленку.