- На первое время всё собрано.
В больнице после тряски скорой твердый пол приемного отделения обрадовал своей надежностью. «Почему в них так трясёт?» - всю дорогу Лиза вспоминала, как такая же скорая везла её, беременную, в роддом.
Однако радость на ощущении твердого пола и закончилась. Долго делали анализы, долго ждали доктора, потому что он был на операции, долго мучили над унитазом тщетные судороги рвоты. И когда пришла молоденькая девчонка почему-то в темно-синем костюме, Лиза не сразу поняла, что это и есть доктор.
Она посмотрела анализы, пощупала живот. И так надавила, и эдак. И сказала поднимать в операционную, предварительно сделав снимок живота.
- Что-то не очень в анализах понятно, но похоже на аппендицит. Мы зайдем лапароскопически, и если все будет хорошо, завтра уже будете на ногах. Обычно после лапары пациенты поднимаются быстро. Вы согласны?
- Конечно согласна! – Лиза была продвинутым пользователем интернета, и ещё из утренней порции информации знала, что такое лапароскопические операции. Это и менее травматично, и быстрее поправляются люди, и вообще – прогресс на службе медицине. Ура, одним словом. И пока её везли рентген, позвонила Зине и с облегчением рассказала, что все будет быстро и просто. Тетушка поохала, поахала и благословила её, наказав позвонить сразу же, как придет в себя после операции.
И дальше впечатления и воспоминания всё больше смазывались, потому что боль накатывала все чаще и туманила сознание. И когда доктор, лица которого нельзя было толком рассмотреть из-за шапочки и маски, накрыл ей нос и рот чем-то резиновым, почти не сопротивлялась, хотя хотелось оттолкнуть его руку и не вдыхать неприятный туман.
В себя пришла от похлопывания по щекам.
- Просыпайтесь! Вы как?
Во рту было сухо, а в горле саднило. Облизала губы и неожиданно севшим голосом сказала:
- Да нормально… вроде.
Удивляла её только слабость голоса и нечеткость картинки перед глазами. И запах стоял неприятный. Ну да откуда ей знать, как там должно быть после таких операций? Но вот доктора удалось рассмотреть – мужчина лет около пятидесяти, седые виски, очки в тонкой оправе.
- Вот и хорошо. Полежите часок-другой в реанимации, а потом поднимем вас в палату.
И её куда-то покатили. Перед глазами мелькал потолок с длинными лампами дневного света, от чего немного кружилось голова, и Лиза закрыла глаза. Потом был лифт – пространства было мало и смутно различимые девушки в медицинской форме, толкавшие её каталку, сквозь приоткрытые ресницы стали видны лучше.
А выехав из лифта, Лиза услышала знакомы голос:
- Мама!
Лицо Лили появилась над ней, и из-за странного ракурса или тех же странностей со зрением, казалось каким-то другим. Лиза слабо улыбнулась и хрипло сказала, облизывая сухие губы почти после каждого слова:
- Всё хорошо, завтра уже буду бегать.
На лицо упала капля, потом ещё одна. Поняла – Лиля плачет.
- Не плачь, девочка. Всё уже хорошо.
Сколько там она была в реанимации, отсчитать не смогла, то проваливаясь в приятный сон, то вновь выплывая. Но вскоре опять увидела уже знакомого доктора с седыми висками и в очках:
- Ну что ж, голубушка, вы вели себя хорошо, мы отпустим вас. Спасибо скажете позже. Сейчас вас отправят в отделение, но я к вам ещё зайду, так что не балуйтесь там, ведите себя хорошо и поправляйтесь! И пусть кто-то из взрослых приедет, не могу же я ребенку давать информацию о вашем состоянии здоровья.
Лиза удивилась, но, плохо соображая из-за сонной туманности голове, сразу не нашлась что ответить, только кивнула.
- Вот и хорошо.
Её аккуратно перетащила на каталку и снова повезли. Спать хотелось немилосердно, и она прикрыла глаза. Запахи больницы – лекарств, хлорки, какой-то казенщины – и звуки знакомо отражались от стен, что-то смутно напоминая, что-то горькое, неприятное. Коля! Вот что это напоминало! Она вспомнила, как приехала в больницу к Коле, как сидела под реанимацией рядом с дочерью, как глаза слепил свет этих самых ламп и звуки, отражаясь от стен, ломались хрупкими сосульками. Почему-то из глаза поползла слеза.
В палате, где снова в глаза ударил свет, она услышала:
- Вы муж?
- Почти, - знакомый низкий голос.
- Тогда помогите.
Её перекладывали, а Лиза не могла сообразить – муж? Коля? Но ведь он умер? И голос вроде не его… Тогда кто? Саша? Нет, не он. Кто же? Она попыталась рассмотреть, но именно в этот момент её голова легла на подушку и как-то неловко уткнулась носом в жестковатую ткань свежей наволочки. Не рассмотрела. Сон навалился тяжелым одеялом, и сбросить его не было сил.