Дышать становилось все тяжелее.
Я шумно втягивала через сухие губы горячий воздух, дрожала, хватаясь трясущимися пальцами за темные пряди, и постанывала, едва удерживаясь на узкой спинке.
Еще немного… Еще немного, и произойдет то, о чем я пока только слышала или читала, ухватывая кусочки мозаики из разговоров подруг и книжных строк.
— Ра-а-а-ас… — простонала на одной ноте, и прервавшись дракон оторвал лицо от… кхе-кхе… своего занятия.
Его губы блестели, перепачканные в моем соке и слюне. Голодно их облизнув, он терпеливо ждал, пока я сформулирую мысль, но мне не хватало концентрации.
Ноги тряслись, руки тоже, а в голове истошно вопило желание немедленно продолжить.
Устав ждать, мужчина легко подхватил меня на руки и обошел постель, бережно роняя на сожженные простыни.
Совершенно расслабившись, он прихватил губами белую кожу груди, слегка покусал соски, только сильнее распаляя орущую в голове ненасытность, и опустился ниже, возвращаясь на исходную.
Теперь и мне, и ему было куда удобнее, а мое мизерное желание остановить его умерло в зародыше, не оставив после себя и капли сомнений.
Святая Орана, хорошо-то как!
Повторяя заученные по реакции движения, дракон с упоительной сосредоточенностью вернулся к своему занятию, так усердно стремясь довести меня до финала, что даже стонать уже не получалось. Стоны застревали в горле, руки сами собой тянулись ниже, к мужской голове, указывая ей правильный путь и нажим.
— Ты такая красивая, — хрипло прорычал он, легонько подув на влажную кожу. — Везде красивая.
Продолжая целовать всё, что попадалось на пути, Рассел набрал просто невиданную скорость, выталкивая меня туда, откуда дороги не было.
Остановись он сейчас, я бы умоляла продолжить. Внизу все горело, требуя разрядки. Грудь ныла, прося свою порцию ласки. Словно услышав этот зов, мужские руки накрыли ее и сжали, поймав соски в плен между длинными фактурными пальцами.
Бросив взгляд вниз, едва не задохнулась от увиденного. Картинка угрожала навсегда остаться в памяти, каждый раз вызывая сладкий спазм, который сейчас беспощадно сотрясал мое тело, угрожая разорвать его на тысячи маленьких Дареллок.
— Я… я… Оооооу!!!
Впиваясь деревянными пальцами в остатки простыни, услышала жалобный треск ткани, но обратить на это внимание не хватало сил. Дракон, словно учуяв что-то свое, только удвоил усилия, с нажимом и размашисто расчерчивая полосу по возбужденной плоти кончиком языка.
И только когда заплясали звезды под потолком, которых я до этого никогда не видела, с губ сорвался сладкий, опустошающий крик, распластывая меня по постели, как жалкую букашку.
Если бы не бурлящая внутри магия — вырубилась бы от бессилия, но врожденный резерв не позволил, напоминая мне, что я еще в сознании и нужно как-то посмотреть в глаза дракона у себя между ног.
— Рас…
— Если плохо — обещаю, я научусь.
Рассмеявшись, сама не поняла, как слезы покатились из глаз, срываясь с уголков ресниц.
— Рас, — продолжая глупо улыбаться, я закрыла глаза, ощутив, как дракон сел на край кровати, напряженно опустив голые ступни на пол. — Не знаю, о чем ты подумал, но Дормун меня… поцеловал, и только.
— П-поцеловал? — заикнувшись, уточнил дракон, и я с трудом приподнялась, опираясь на выставленные за спину локти.
— Да. На прогулке. Поцеловал и впитал излишек магии. Так что в том, что произошло, ты, бесспорно, лучший. И единственный.
Крепкие мужские плечи были напряжены от осознания услышанного.
Бедный! Страшно представить, что он теперь думает, погнавшись за попыткой не уступать брату, который ничего подобного не делал. Даже жаль его, если честно, но отрицать, что мне понравилось, было бы крайне глупо: по телу все еще бродили игристые пузырьки, доставляя в каждую конечность сигнал удовольствия.
— Значит…
— Ты определенно поторопился. Дормун просто меня поцеловал.
— Рад, что вы вспомнили обо мне, — раздался глухой голос в противоположном углу комнаты, и мы с Расселом резко обернулись.
Да так, что шеи у обоих жалобно хрустнули.
Глава 19. Дормун
Дормун
— И о чем же? — спросил эльф под перекрестными взглядами родни.
Говорил же, что ему не нравились семейные посиделки?!
Говорил!
— О том, что ты знаешь не хуже нас, — сдержанно пояснил отец, не ответив на вопрос. — Вам нужно как можно серьезнее отнестись к девушке. Без ваших глупых препирательств, вечных склок и дележки. И ты, как старший, должен нести ответственность за своих братьев.