Спустя некоторое время на личном опыте убедилась, что таки да, осилил. И даже дыхание не сбилось, и не замедлился ни на мгновение. Робот, что ли? Нет, живой. Сердце бьется. Специально поискала, ладонь приставила, ритм сердцебиения высчитала. Точно живой. А что мне известно о роттонах? Бабуля рассказывала, это сама сильная и живучая раса. Но их мало осталось. Планету уничтожили какие-то то ли расхи, то ли рохси, чтобы избавиться от возможной угрозы в будущем. В ответ роттоны, те, кто выжили, а это в основном военные, устроили ад всем вокруг. И тем, кто знал и закрыл глаза на уничтожение их планеты. Тогда пришлось обновить правительство Союза Планет. Все знали, но посчитали роттонов угрозой, от которой нужно избавиться.
Сейчас представители этой расы охраняют меня. Кстати, как так получилось? Бабуля говорила, они никому не подчиняются, только своим роттонам, и руководство у них из своих, на какой бы планете они не жили и не служили. А бабуля знает, она из рода потомственных военных. И я так поняла, трагедия роттонов не оставила ее равнодушной. Очень часто она упоминала о представителях этой расы и восхищением и восхвалением их достоинств.
Интересно, где сейчас моя дорогая родственница? На Земле? А ее сыновья? Живы? Получили ее ген долгожительства?
Надо выяснить. Потом, когда окажусь в безопасности.
А на крыше здания самолетик стоит. Вернее, космический кораблик, поняла я, когда мы взлетели вверх и оказались в космосе.
Меня усадили в удобное кресло, пристегнули. И все это молча.
— Куда летим? — спрашиваю телохранителей, когда осознала, что мы сбежали.
И нас никто не преследует, судя по всему.
В ответ на мой вопрос роттон, который не сразу узнал во мне адмирала Джерадис, вновь завис. Да, глядя на меня. Что меня очень дажеудивило. Мне что, и говорить не положено, не только красиво выглядеть?
— В Ат-47263, — ответил мне второй телохранитель, тот, который на руках носил.
Я, конечно, ничего не поняла. О чем явно свидетельствовал весь мой вид, потому что телохранитель счел нужным объяснить:
— Скрытая планета.
И такое есть, однако!
— И надолго мы туда? — уточняю.
Я без вещей, это раз. Мне нравится выглядеть красиво, не хочу вновь превращаться в серость, это два. Маникюр хотела сделать. А на секретной планете вряд ли будет такая возможность. Это три.
Видимо, вздохнула я слишком показательно. Мой телохранитель решил прояснить ситуацию.
— Вы против?
Его голос звучал ровно. Никаких эмоций.
— Скажем так. Я не то, чтобы за, — отвечаю.
И вновь тяжело так вздыхаю.
Особенно удручает вид моих коготков. Мамуля приучила следить за состоянием рук и ногтей. И мне нравится, когда мои коготки красивые, яркие. Хороший маникюр даже настроение поднимает.
— Есть варианты, — тем временем, продолжает роттон.
— Оооо, — выдала я, заинтересованно.
Гляжу на телохранителя, никаких эмоций. Точно киборг, или робот. Но хоть пытается мне угодить. Или это его обязанность?
— Можем посетить соседнюю галактику, планета Оторс. Курортная планета. У нас там своя база.
Я поначалу было порадовалась. Солнце. Море. Пляж. Люблю такое времяпровождение. И тут, военная база.
— На острове, — уточнил телохранитель.
Кстати, роттоны не представляются, если сами того не желают. И спрашивать имя у них, это оскорбление. Без разрешения по имени назвать, тоже оскорбление, причем за такое они могут наказать.
Особенности расы, которые все учитывают, даже высокопоставленные чины.
Потому для меня эти двое просто роттоны или телохранители. Один мой, который меня на руках носил. А который постоянно зависает при виде меня, просто Второй.
— Или Маритана, наша планета, — предложил вдруг Второй.
О, отвис. И предложение интересное.
— Маритана? — переспрашиваю, напоминая мужчинам, что я как бы память потеряла.
Или они не в курсе?
Знают, поняла по тому, как Второй поспешил объясниться.
— Мы понимаем, что для вас сейчас многое… все… неизвестно. Маритания, это наша планета. Мы живем на ней всего сорок лет. Посторонних обычно не пускают. Но вы женщина, а женщинам разрешено…
И тут Второй вновь завис. Но в этот раз не я тому стала причиной.
Интересно, в чем дело? Перевела взгляд на своего Киборга. Ни единой эмоции ни разу не увидела на его лице.