– А именно? – резко спросила Молли.
– Что Кирк Арнольд займется планированием, производством и продажей «Альфатека», – закончил Хауард, поворачиваясь к Кирку. До этого времени, согласно контракту, в обязанности Кирка входила только реорганизация компании. – В случае успеха у вас будет постоянный кредит, – сказал он Кирку, и серые его глаза неожиданно приобрели цвет снежной крупы. – Ну а если вылетим в трубу, мы вас повесим.
Теперь все повернулись в сторону Кирка.
– Что же, мистер Арнольд, – тихо сказала Молли. – Теперь все в ваших руках. Согласны?
– При одном условии, – сказал Кирк, и в голубых глазах его был тот же холод, что и у Хауарда.
– А именно? – спросил Рэй.
Кирк повернулся к нему и презрительно сказал:
– Что вы уйдете в отставку – и немедленно. Рэй побелел. Хауард, наоборот, налился краской:
– Что-что? Что вы сказали?
Фейт судорожно вздохнула, и даже Молли решила, что Кирк Арнольд зашел слишком далеко. Все уставились на Кирка, отказываясь верить ушам.
– Он ничего не понимает в деле, – сказал Кирк, не обращая внимания на реакцию. Если правление хочет, чтобы он занимался производством и продажей «Альфатека», ему нужна свобода рук. Рэй Мэндис должен уйти. – Я не могу с ним работать.
Кирк не оставил правлению иного выхода, и было объявлено, что Рэй «по собственному желанию переходит на другую работу», хотя и сохраняет за собою служебное помещение в здании компании. Кирк Арнольд назначается исполняющим обязанности президента «Суперрайта». При этом он будет подотчетен правлению – Хауард Мэндис заявил это недвусмысленно.
Впервые Кэрлис подумала, что Кирк не прав.
– Не прав? – запротестовал он, пораженный тем, что Кэрлис не согласна с ним. Уж она-то знает, на что способен Рэй. Разве она реже жалуется на него, чем он сам? – Рэй безнадежен. Это он довел компанию до ручки.
– Но ведь он сын хозяина, – заметила Кэрлис, пораженная тем, что Кирк даже не задумывается о возможных последствиях своих действий. Он направил на членов правления дуло пистолета, и они подчинились, но вряд ли им это понравилось. Но даже когда Кэрлис озвучила эту простую мысль, Кирку Арнольду, казалось, были совершенно безразличны переживания семейства Мэндисов. С этой стороны она увидела Кирка впервые. Это на него не похоже. Такого Кирка она раньше не знала.
– Хауард Мэндис и так обижается, что вы задираете нос, – заметила Кэрлис. – Уволив его сына, пусть он и безнадежен, вы вряд ли завоюете его симпатию.
Кирк был совершенно поражен этим заявлением:
– А почему это Хауард считает, что я задираю нос?
– Вас никогда не видно на приемах, которые устраивают они с Мириам, – сказала Кэрлис, повторяя сплетни, ходившие на работе.
– Не хожу я только потому, что этого не хочет моя жена, – сказал он. О жене он на памяти Кэрлис упомянул впервые, и ее поразила горечь, прозвучавшая в его голосе.
– О… – Кэрлис почувствовала себя настолько неловко, что даже не знала, что сказать.
– Ладно, не имеет значения, – сказал он, возвращаясь к своей обычной насмешливой манере. – Отныне я посвящу остаток жизни тому, что буду лизать задницу Хауарду и ходить на приемы Мириам.
– То есть как это? – спросила она.
– У моей жены роман, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Мы разводимся.
Глава IX
В 1974 году было немного женщин, поднявшихся так же высоко, как Кэрлис в «Суперрайте». Осваивая новые манящие пространства, она не была вооружена ни компасом, ни картами. Журналов вроде «Сэвви» и «Уоркинг уименс» еще было. Стиль одежды деловой женщины будет выработан и описан только через три года. Характер иерархических отношений, установившихся на крупных предприятиях, еще не был достаточно изучен – это тоже будет сделано позднее. Кэрлис никогда и ничего не слышала о наставничестве, хотя Кирк, несомненно, был наставником. Она никогда и ничего не слышала о производственной цепочке, потому что тогда еще не существовало такого понятия. Она не понимала, что значит стремиться к совершенству, ничего не знала о японских способах менеджмента, об этикете, принятом в кругу менеджеров высокого ранга. Она делала, что могла; но по незнанию делала массу ошибок и множила число недоброжелателей.