– А я-то думала, что твой любимый Хэмптон это Бриджхэмптоп.
– Так оно и есть, – ответил Джордж. – Но это не значит, что нельзя съездить в Ист-Хэмптон и присмотреть что-нибудь подходящее.
Но Джордж туда так и не выбрался. Ему все время что-то мешало – то он был занят на работе, то находился в командировке, то уезжал с Бобби на Бермуды.
– Мне кажется, ты не собираешься снимать дом, – сказала Джейд.
– Да ничего подобного, – запротестовал он, но так и не предпринял никаких попыток. Джейд не хотелось давить на него, занудствовать, становиться в позу жены. Даже будучи замужем, она этого никогда себе не позволяла. Но раньше ей никогда и ни о чем не приходилось просить Джорджа. Они всегда хотели одного и того же. Похоже, что-то изменилось.
– Если мы на этой неделе не подпишем контракт и не внесем аванс, – сказала Джейд, – о летнем доме можно забыть.
Джордж пропустил ее слова мимо ушей, и в один из апрельских дней Джейд позвонил маклер и сообщил, что их дом сдан. Ко всему прочему, Джейд простудилась – впервые за долгое время. Она кашляла, из носа текло, горло болело.
Джордж принес ей огромную охапку цветов и, поставив вазу в спальне, присел рядом с ней на кровать.
– Не понимаю, – сказала она хрипло, испытывая отвратительную слабость. Противно, черт возьми, в такую чудесную погоду валяться в постели. Капли от насморка, жидкость от кашля, аспирин загромождали весь ночной столик, а корзина была полна мокрыми бумажными салфетками. – Я ведь никогда не простужалась.
– Знаешь, что говорят о простудах олухи-психиатры? Что простуда – это вытеснение слез, – Джордж решил хоть немного развеселить ее, чувствуя в глубине души свою вину перед ней. Он понимал, что роман с Кэрлис – отчаянная попытка убедить себя в собственной полноценности. Он ненавидел себя за то, что такой никудышный мужчина в постели с Джейд, и знал, что будет и дальше спать с Кэрлис. Он боялся, что в противном случае у него с Джейд вообще ничего не получится и она его оставит. И тогда уже не придется винить во всех бедах слишком маленькую квартиру.
– Откуда тебе известно, что говорят психиатры? – требовательно спросила Джейд. – О простудах, да и обо всем остальном.
– А я когда-то знался с одним, – сказал Джордж с самодовольной улыбкой. – Вот почему я представляю собой столь превосходный экземпляр.
Джейд показала ему язык и швырнула пачкой салфеток. Он засмеялся, и, несмотря на ее простуду, они занялись любовью.
– Лихорадочно – с лихорадочной, – прокомментировала Джейд. Мир снова казался ей прекрасным, все было по-прежнему. – Ты был бесподобен.
– Ты тоже вполне ничего, – улыбнулся он. – Особенно для новичка…
Джордж пошел на кухню заваривать чай. Он чувствовал, что Джейд что-то подозревает, ему было страшно подумать о том, что она оставит его, если узнает о Кэрлис, но изменить ничего не мог. Ужас состоял в том, что ему нужны были обе женщины, и Джейд, и Кэрлис. Без Джейд он не мог представить себе свою жизнь, Кэрлис давала ему возможность чувствовать себя настоящим мужчиной.
Через два дня Джейд стало лучше, и она вышла на работу. Все было хорошо, но чувство грусти не оставляло ее, потому что впервые за два года у них с Джорджем не было никаких планов на лето. Вместо того чтобы снять дом, он предлагал ездить в Мэн и Нантаккет на выходные. Все по-старому, говорил Джордж, я хочу жить с тобой, я тебя люблю. И у нее не было причин ему не верить. Почему, собственно, она должна сомневаться в его словах? Ведь он никогда ей не лгал.
Они переехали в свои новые великолепные апартаменты в июле, и раздражительность Джорджа, казалось, рукой сняло. Он снова был прекрасным любовником – первые дни прошли, как медовый месяц.
– Потрясающе, – задыхаясь говорила Джейд, после того как они обновляли комнату за комнатой, занимаясь любовью, – прежний ритуал был возобновлен.
– Ну что, теперь согласна, что лучше было подождать? – спрашивал Джордж, думая, что теперь он сможет встречаться с Кэрлис в своей старой квартире. – Ведь это для нас новое начало, верно?
– И мы всегда будем счастливы, правда? – не сдержалась Джейд. Ей не хотелось выглядеть старомодной собственницей, но ничего поделать с собой она не могла. Хорошо было быть независимой, но уверенность в будущем ей тоже была нужна.
– Всегда, – подтвердил он.
Через неделю после окончательного переезда Джейд решила отметить это событие. Она зашла в «Маддердейк», любимый цветочный магазин Джорджа, и послала ему роскошный букет ярких орхидей.
– Вложить карточку? – спросил продавец.
Джейд заколебалась, но тут ей пришла в голову одна мысль.
– Не надо, – улыбаясь, сказала она. – Пусть гадает, какая из его приятельниц послала эти цветы.
На следующее лето Кирку должно было исполнится сорок восемь, дата, которой он всегда боялся, – именно в этом возрасте ушел из жизни отец. Возрождение компаний, начиная с отцовской, теперь принадлежало прошлому. Кэрлис помогла ему избавиться от него. Благодаря ей, благодаря «Самоучу» он стал, наконец, свободен. Он уже не страшился надвигающегося дня рождения, он верил, что вступает в новую; насыщенную событиями жизнь. Он понимал, что своим душевным подъемом, нынешними успехами он обязан жене. Если бы не Кэрлис, если бы не ее проницательность и поддержка, и личная, и профессиональная, и даже денежная, ничего этого не было. Он ценил ее помощь, но словами выразить признательность не мог. Он решил подарить Кэрлис путешествие.
– Помнишь Айрис Стеннис? – спросил он как-то в июле. Последнее время Кирк неделями пропадал в Чарлстоне. Он испытывал неловкость, что так мало времени проводит дома, и в то же время гордился тем, что жена его – самостоятельная женщина, не то что Бонни.
– Такую разве забудешь, – проговорила Кэрлис, закатывая глаза. – Дама – сокровище!
– Так вот, у ее сестры вилла на Антибах, – по тону Кирка чувствовалось, что он готовит чудесный сюрприз. – На лето они с Айрис уезжают в Саутхэмптон, а виллу отдают нам!
– Виллу? На Антибах? Вот это да! – Кэрлис припомнила себя прежнюю – тогда она готова была переплыть Атлантику, лишь бы провести хоть одну ночь на вилле. Но новая Кэрлис, Кэрлис, у которой был любовник, никуда не хотела уезжать. Она не хотела быть вдали от Джорджа.
– Вилла в нашем распоряжении на две недели.
– Прекрасно! – воскликнула Кэрлис. – Только мне надо договориться с Джошуа. – Она улыбнулась в надежде, что Джошуа заупрямится и ехать не придется. Она любила Кирка, но не представляла себе, как будет жить без Джорджа.
– Если Джошуа начнет ворчать, – сказал Кирк, – я сам с ним потолкую.
– Целых две недели? – спросил Джордж. – И я даже не смогу разговаривать с тобой по телефону?
Кэрлис покачала головой. Несчастный вид Джорджа терзал ей сердце. Такая власть над другим человеком и пугала, и возбуждала ее.
– Боюсь, что так, – мягко сказала она. Разговор происходил в «Ридженси». Джордж и Кэрлис лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу. Он пошевелился, отодвигаясь от нее.
– Не надо, – прошептала она. – Не уходи.
– Это ты уходишь, – сказал Джордж, ложась на спину и убирая голову с ее плеча. – А ты так нужна мне.
Они с Джейд только что переехали на новую квартиру. Джорджу нужна была Кэрлис. Нужна, чтобы быть мужчиной с Джейд.
– Но ведь ты с самого начала знал, что я не свободна, – тихо произнесла Кэрлис.
– Да, я только не знал с самого начала, – язвительно передразнил он ее, – что влюблюсь в тебя.
В день отъезда во Францию Кэрлис, повинуясь какому-то импульсу, послала Джорджу экземпляр книги «Как сделать первый миллион». Шутки ради она оставила автограф: «Л. Ц. – Лэнсинг».
Это был ее первый подарок, их первая шутка, понятная только двоим. Их нельзя уже было назвать людьми, просто получающими физическое наслаждение от близости. Они становились нужны друг другу.
Вилла «Солей» была на том же полуострове, что «Отель дю Кап», тот самый отель, где некогда останавливался Скотт Фицджеральд, где проводили летний сезон греческие миллионеры, где отдыхала Грета Гарбо, а Марлен Дитрих демонстрировала у стенки бассейна свои знаменитые ноги. Вилла стояла в глубине кипарисовой аллеи; террасы, занавешенные бледно-желтыми гардинами, выходили прямо на море. Романтическая затененная тропинка, огибая деревья, вела вниз, к скоплению больших плоских камней – идеальное место для купания и загорания. Слуги, пожилая пара из Лангедока, на завтрак подавали горячие круассаны, а на обед – вареную рыбу. Что касается ужина, то Кирк решил обойти все лучшие рестораны.